Цветочная сеть - Лиза Си

— Снова вынуждена извиниться, поскольку в ближайшем будущем этого не произойдет. Понимаете ли, сэр, я хочу знать, почему молодой человек — если это и правда ваш сын — оказался на улице зимой без верхней одежды. Я хочу разобраться, почему он просто не поплыл к берегу. Нам нужно провести вскрытие и разобраться в истинной причине смерти.

— Давайте для начала проверим, говорим ли мы о моем сыне, — предложил Уотсон, выходя на лед.

Когда Хулань и посол с женой дошли до оцепления, сотрудники полиции расступились, пропуская американскую чету. Фан поднялся и отошел от тела. Посол остановился, посмотрел вниз и кивнул:

— Это Билли. — Он тяжело вздохнул. Хулань ждала, когда он наконец снова заговорит. — Я хочу получить тело сына. Полностью одетого. И чтобы его не трогали ни вы, ни другие сотрудники вашего отдела.

— Господин посол…

Он поднял руку, призывая к молчанию, и продолжил:

— Я не желаю слушать вашу бюрократическую чушь. Это был несчастный случай. Именно так и доложите начальству.

— Я не смогу.

— А придется!

— Посол, я знаю, вам больно, но взгляните на своего сына. Здесь что-то произошло.

Уотсон снова посмотрел на ледяную фигуру, на открытые глаза, набитый льдом рот и обагренные кровью ноздри. Затем обвел взглядом озеро, старинные здания и голые ивы. Лю Хулань показалось, что он хочет запомнить всю эту панораму как последнее, что довелось увидеть сыну. А потом Билл Уотсон снова повернулся к собравшимся.

— Это был несчастный случай, — произнес он ровным тоном опытного политика.

— Как вы узнали, сэр? Почему вы так уверены?

Но он уже отвернулся и молча зашагал к ожидающей его бледной жене.

— Я этого так не оставлю, сэр! — крикнула ему вслед Хулань. — Я выясню, что произошло с вашим сыном, и тогда вы сможете забрать его домой. — На фоне ледяного молчания ее слова показались громкими и резкими.

Глава 2

20 января, Лос-Анджелес

Помощник прокурора США Дэвид Старк, одетый в строгий костюм в тонкую полоску, раскрыл удостоверение, хотя все охранники в вестибюле сразу его узнали. Затем он обошел металлоискатель и поднялся на лифте на двенадцатый этаж, где радушно поздоровался с женщиной за стойкой регистрации, отгороженной пуленепробиваемым стеклом:

— Доброе утро, Лорейн!

Она молча посмотрела на Дэвида и нажала на кнопку, чтобы впустить его. «Однажды, — подумал он, — я дождусь ответа от нее».

Кабинет Дэвида, недавно выкрашенный в бледно-серый цвет и оформленный в практичном стиле, одобренном правительством, был обращен на запад, и вид из окна считался великолепным. Обычно пейзаж представлял собой лишь многие километры смога, но сегодня утром небо сияло яркой голубизной, очистившись после штормов, бушевавших в Лос-Анджелесе в течение последних двух недель. Сидя за столом, Дэвид мог разглядеть здания и дороги, тянущиеся до самого океана. Вдалеке справа, укрытый после вчерашнего шторма нетронутым снегом, белел хребет Сан-Гейбриел.

В кабинете Дэвида не было ни одного диплома или похвальной грамоты в рамке, которые адвокаты любят вешать на стены, но кое-какие подробности карьеры и личной жизни все же можно было расшифровать по нескольким фотографиям, стоявшим на рабочем столе: вот он выпускник юридического факультета, рядом — его родители; вот Дэвид на ступеньках федерального суда дает пресс-конференцию. А вот на прошлогоднем снимке он уже в качестве партнера в «Филлипс, Маккензи и Стаут». На фотографии, сделанной во время ежегодного торжественного приема, красовались Дэвид в смокинге и его жена — то есть бывшая жена — в откровенном бордовом коктейльном платье.

Дэвид был готов приступить к работе. Но сейчас, пока возникла небольшая пауза между делами, у него появилась возможность наверстать упущенное, разобрав письма и проверив звонки. Он только что получил обвинительный приговор в отношении группы преступников, уличенных в контрабанде героина из Китая. ФБР изъяло 1200 килограммов наркотика, который теперь никогда не попадет на улицы. Дело широко освещалось в прессе, что, безусловно, не повредит карьере Дэвида, если он захочет уйти со службы и вернуться к частной практике. Его работа уже успела наделать шуму, что может означать более высокооплачиваемые дела в будущем. Все это хорошо, даже замечательно. Но приговор его расстроил.

С тех пор, как Дэвид пришел в прокуратуру США, он выступал в качестве обвинителя в делах о наркотиках, вымогательстве и массовых случаях нелегальной иммиграции. Он приобрел солидную репутацию благодаря федеральным обвинениям против китайской организованной преступности, особенно против «Возрождающегося феникса» — самой могущественной группировки в Южной Калифорнии, хотя так и не смог связать преступления с верхушкой банды.

Между тем характер организованной преступности в США продолжал меняться. Министерство юстиции по-прежнему преследовало мафию, но теперь преступные синдикаты стали многонациональными. Некоторые считали чернокожих и латиноамериканцев, в особенности доминиканцев, новой «королевской властью организованной преступности». Другие зацикливались на русской мафии и вьетнамских бандах. В итоге ФБР сформировало специальные отряды для внедрения в каждую из этих групп с целью преследования и ареста.

Сильнее всех укоренились в Америке, угрожая благополучию страны, китайские триады. Эти банды, которые по-кантонски[6] называли тонгами, появились в США с момента открытия месторождений золота в Калифорнии. Но их традиции — кровные клятвы и секретные ритуалы, — а также тайные общества, которые росли как грибы после дождя по мере распространения китайской диаспоры по всему миру, уходили корнями в глубь веков. Как и итальянские банды, китайские обрастали международными связями. У них был отличный доступ к героину, проходящему через Золотой треугольник[7]. Из числа новых иммигрантов тонги вербовали исполнителей для грязной работы. По схемам, развешанным на стенах кабинета, Дэвид мог отследить все известные ему факты о деятельности триад в Лос-Анджелесе. У него были основания полагать — хотя для ареста доказательств не хватало, — что «Возрождающийся феникс» замешан в организации нелегальных казино, букмекерских операциях, займах, контроле проституции, вымогательстве, мошенничестве с кредитными картами и продовольственными талонами, нелегальной иммиграции и, конечно же, контрабанде героина. Вдобавок члены триад владели большим количеством легальных предприятий: ресторанов, мотелей, копировальных центров.

Около двух часов тишину в кабинете Дэвида нарушили ворвавшиеся к нему агенты ФБР. Джек Кэмпбелл и Ноэль Гарднер