Наши заповедники - Георгий Алексеевич Скребицкий

От места ловли до дома было недалеко. Мы направились вдоль реки. Наконец показалась база туристов. От нее до нашего дома не более километра.

Неожиданный всплеск воды и какой-то странный шум невольно привлекли наше внимание. Мы взглянули через кусты и замерли. Большой темно-бурый медведь переправлялся через речку на нашу сторону. Он осторожно перелезал по бревнам, оставшимся после лесосплава.

Огромный зверь легко перепрыгнул с последнего бревна на берег и на минуту скрылся в прибрежных кустах. Послышался хруст веток, и вот не далее тридцати — сорока шагов от нас зверь вышел из кустов на дорогу.

Оглядевшись по сторонам, он, так же как и мы, свернул прямо к турбазе.

Медведь заметил нас только в каких-нибудь пятнадцати шагах. На секунду он приостановился, потом громко ухнул и со всех ног пустился удирать в лес.

— Вот так турист! — забыв о своей неудаче с рыбалкой, засмеялся Альберт. — Видать, на турбазу шел, а она на зиму закрыта.

— Зачем же он, правда, сюда забрел? — изумился я. — Белым днем, к самым домам!..

— А ему что, разве дома мешают? Тут у турбазы много бука растет, он и пришел собирать орехи.

Мы осмотрели на грязи следы зверя. Они были очень велики.

— Матерой, пудов на десять будет, — сказал Альберт.

Через несколько минут мы были уже дома. Из усадьбы заповедника я еще раз взглянул на заснеженную вершину горы Абаго, и тут мне неожиданно вспомнился слышанный три дня назад разговор в вагоне. Я припомнил удивившие меня тогда слова: «альпика», «субальпика». Но теперь они уже не казались чем-то таинственным, необычным. Они просто-напросто обозначали те самые высокогорные места, по которым мы вчера и сегодня бродили вместе с Альбертом.

В зубропарке

Отдохнув денек после путешествия на гору Абаго, я решил поехать осмотреть питомник зубров, или, как его здесь называют, зубропарк.

Зубры — эти огромные дикие быки — еще совсем недавно, в дореволюционные годы, водились в небольшом количестве в Кавказских горных лесах и в Беловежской пуще. Во всех прочих лесных массивах Европы зубры давно уже истреблены человеком.

В Беловежской пуще и на Кавказе эти редчайшие животные уцелели потому лишь, что охота на них для местного населения была строго запрещена. Охотиться на зубров, да и на других диких животных здесь могли только царь и высшая знать. Обширные массивы Беловежских и Кавказских лесов были объявлены территориями царской и великокняжеской охоты, и животные здесь строго охранялись.

Последние зубры на Кавказе были уничтожены браконьерами в 1926 году.

И вот теперь Кавказский заповедник поставил одной из своих основных задач восстановить в лесах Кавказа ценнейшего представителя его животного мира — зубра.

Конечно, мне очень хотелось взглянуть на то, как проводится работа по разведению зубров.

И вот рано утром мы с Василием Михайловичем сели верхом на лошадей и тронулись по направлению к Коджаху по той же горной дороге, по которой я приехал сюда, в Гузерипль.

Дорога была очень плохая — яма на яме, так что почти все время приходилось ехать шагом.

Через несколько часов мы прибыли на кордон Лагерная. Отсюда наш путь сворачивал вправо, через реку Белую, а потом через речку Кишу и вел по горному ущелью вдоль берега Киши.

Мы медленно продвигались по узкой вьючной тропе. По сторонам поднимались горы, сплошь поросшие лесом.

Я ехал впереди, пристально всматриваясь в лесную чащу. Места были глухие, почти нехоженые, и я надеялся увидеть кого-нибудь из четвероногих обитателей горных лесов. К сожалению, ни один зверь не показывался возле нашей тропы. Только сойки перелетали через дорогу.

Так мы проехали еще километров двадцать до кордона Кейна. Отсюда наша трона пошла на подъем. Но он был не крутой, мы спокойно преодолели последние семь километров пути и выехали к зубропитомнику.

На поляне среди березового и осинового редколесья стоял бревенчатый домик, помещение для сотрудников питомника — зуброводов. Тут же на поляне находились небольшой загон и сарай.

Мы отдали лошадей подошедшему рабочему, а сами пошли в дом закусить и отдохнуть с дороги. Тот же рабочий поставил нам самовар. Сотрудников в питомнике никого не было — они уехали куда-то в горы.

— Ну как, не укачало вас с непривычки? — спросил Василий Михайлович. — Ведь к езде верхом по нашим горным тропам нужно привыкнуть.

— Нет, ничего, — отвечал я. — Совсем не устал, готов хоть сию минуту идти осматривать питомник.

— Не торопитесь, — возразил Василий Михайлович. — Зубров сейчас все равно не увидим, они где-нибудь в горах пасутся. Их надо еще разыскать.

Когда мы немного отдохнули, Василий Михайлович повел меня показать самую территорию питомника и его строения.

— Это изолятор, — сказал он, указывая на небольшой загончик возле дома. — Сюда временно помещают вновь привезенных зубров. Держат двадцать — тридцать дней в карантине, чтобы выяснить состояние их здоровья.

— А когда был организован весь этот питомник? — спросил я.

— В 1940 году. Тогда из Аскании-Нова нам сюда привезли семерых зубробизонов[9]. Мы уже заранее наметили место, где их будем содержать. Предварительно осмотрели несколько участков заповедника и остановились на этом — юго-восточном склоне горы Киши. Здесь тихо, спокойно, никто их не тронет. Только довезти сюда таких тяжелых «пассажиров» было немного трудновато. Ведь взрослый зубробизон, так же как и зубр, весит около тонны, да еще клетка, где он сидит, — всего тонны две наберется. А вы сами видели, какая здесь дорога.

От Коджаха до Сахрая клетки с зубрами везли на грузовых машинах. А дальше ведь на машине никак не проедешь. Решили сделать огромные сани на полозьях, поставить на них клетки с животными и тащить по земле через овраги, по горным кручам, почти без дороги. В каждые сани впрягли по четыре — пять пар волов, да и тронулись в путь.

Трудно даже себе представить, что это было за путешествие. Поминутно клетки крепились то на один, то на другой бок — того гляди, упадут и сорвутся с кручи. При каждой клетке находилось человек десять сопровождающих, они поддерживали ее с разных сторон. Расстояние от Сахрая до зубропарка всего километров двадцать с небольшим, а тащились мы целых три дня. Наконец довезли благополучно вот до этой поляны. Тут уже был огорожен для зубров просторный загон, в него и пустили привезенных животных. Вначале мы так и держали зубров в загонах. Еще один устроили на соседней поляне. А для зубриц на время отёла соорудили специальные сараи.

Кормили мы зубров