Сапсан - Джон Алек Бейкер
Тем не менее именно сквозная структура «Сапсана» побуждает многих считать эту книгу вершиной творчества Бейкера. Напрашивается вывод, что он собрал в ней самый ценный материал и вложил в нее гораздо больше редакторской работы. В аннотации к одному из поздних изданий утверждалось, что автор переписывал книгу пять раз. Почти неизбежно возникает предположение, что постоянные правки были связаны с попыткой придать цельность наблюдениям за сапсанами в течение десяти зим. Подчеркиваю: это лишь предположение. На самом деле мы почти ничего не знаем о методах работы Бейкера. Он, по-видимому, уничтожил все черновые версии книги, а также избавился от многих дневниковых записей. Лишь треть сохранившихся дневников была впервые опубликована в 2010 году.
Произведения Бейкера могут вызывать у читателей и другие вопросы, ведь он крайне неохотно раскрывает свою личность и взгляды. Они все же местами пробиваются наружу, но в целом, как утверждал сам автор, «Сапсан» – это объективное описание увиденного: «Все, что я описываю, произошло на моих глазах». Этот скромный писатель мало что рассказывает о себе, и это оставляет в центре книги некую пустоту – и комментаторы, похоже, чувствуют себя обязанными заполнить ее собственными теориями. Еще недавно мало кто знал, что полное имя Бейкера – Джон Алек. Другая загадка, прояснившаяся лишь в последнее десятилетие, – личность женщины, которой посвящен «Сапсан». Это жена автора, Дорин Грейс Бейкер (в девичестве Коу), пережившая своего первого мужа более чем на четверть века и скончавшаяся в 2006 году. Ее брак с Бейкером длился тридцать один год.
Возможно, такова парадоксальная судьба человека, ревностно оберегающего свою частную жизнь: именно то, что он больше всего хочет скрыть или считает наименее важным, неизменно становится предметом самых бурных спекуляций. В отсутствие проверенных фактов жизнь Бейкера обросла мифами и домыслами, словно днище лодки – ракушками. Классический пример – распространенное мнение, будто он был библиотекарем. Возможно, этот миф возник из предположения, что такое литературное произведение мог создать только человек книжный. На самом же деле Бейкер работал менеджером в челмсфордском отделении Автомобильной ассоциации (и это немного забавно, учитывая, что сам он не умел водить), а позднее возглавлял один из складов компании Britvic.
Еще одно типичное предположение – будто бы Бейкер написал «Сапсана» после того, как ему поставили страшный диагноз, и поэтому текст пронизан мрачными, едкими интонациями инвалида. В этом хотя бы есть зерно истины. На самом деле болезнь начала серьезно мучать Бейкера уже после завершения его первой книги. Наблюдая за дикой природой и собирая материал для «Сапсана» в течение десяти лет (1955–1965), он жил вполне обычной жизнью: днем работал в Автомобильной ассоциации или на складе, а в свободное время катался на велосипеде вдоль берегов реки Челмер и наблюдал за птицами. На протяжении всех этих лет его все больше изматывал ревматоидный артрит, и к выходу «Летнего холма» болезнь уже сильно его подкосила. В конечном счете именно она привела к ранней смерти Бейкера: рак, от которого он умер, был спровоцирован лекарствами, прописанными для лечения артрита.
Самые ожесточенные споры вызывает утверждение, будто Бейкер выдумал отдельные эпизоды «Сапсана» или даже всю книгу целиком. Такое мнение давно бытует среди читателей, особенно тех, кто хорошо разбирается в орнитологии. Эти сомнения нельзя просто списать на мелочную скрупулезность, которая порой кажется неотделимой от наблюдений за птицами. Внимательный читатель «Сапсана» неизбежно столкнется со сложными и спорными эпизодами. Вот один из них: Бейкер находил своих соколов в долине реки Челмер, где их никто (или почти никто) больше не видел. В те годы редакторы «Орнитологического отчета по графству Эссекс» отнеслись к его описаниям с плохо скрываемым недоверием и предпологали, что Бейкер мог видеть не диких сапсанов, а птиц, которых приручили сокольники.
Еще одна претензия касается утверждения Бейкера, что за десять лет он обнаружил 619 трупов птиц, ставших жертвами зимующих сапсанов. Любой человек, часто бывающий на природе, знает, как редко можно увидеть мертвую птицу. Так что заявление о сотнях таких птиц, якобы оставленных одними и теми же хищниками, звучит по меньшей мере странно.
Кроме того, Бейкеру адресуют менее значительные, но все же серьезные вопросы и замечания. Как так получилось, что только он видел сапсанов, которые поедают дождевых червей, вывороченных плугом? Переводчик шведского издания «Сапсана», сам опытный бердвотчер, усомнился в том, что сапсаны умеют зависать в воздухе. Однако Бейкер настоял на использовании шведского слова ryttla, означающего именно этот тип полета. Один из ведущих специалистов по сапсанам однажды заявил, что Бейкер попросту не отличал эту птицу от пустельги.
На эти сомнения и подозрения можно находить разные ответы. Прежде всего напомним, что Бейкер был буквально одержим сапсанами. Во время прогулок по эссекской глуши он всегда искал только их. Он досконально изучил повадки отдельных птиц и за годы наблюдений выработал точное понимание того, где и когда их можно встретить. Логично, что он видел сапсанов там, где их не замечали другие, а также находил останки их добычи, – ведь он знал, в каких местах хищники предпочитают кормиться.
Еще один важный аргумент: если наблюдать за сапсанами достаточно долго, можно увидеть то, ранее никто не видел, или даже зафиксировать неизвестное ранее поведение, – например, поедание червей. Совсем недавно ученые обнаружили у сапсанов малоизвестную особенность: иногда они охотятся и убивают добычу в темное время суток (между прочим, Бейкер тоже упоминал, что они бывают активны после захода солнца). Очевидно, никто не станет отрицать достоверность этих новых данных только потому, что они не укладываются в прежние представления (по крайней мере, сделать это будет непросто: на ютубе несложно найти запись, где сапсан, устроившийся на ночлег на кафедральном соборе Дерби, поедает живого вальдшнепа). Почему же Бейкер заслуживает меньшего доверия? Несмотря на все исследования, сапсан остается загадочной птицей. И разве не эти нежданные открытия придают полевым исследованиям очарование?
Другая причина, частично объясняющая, почему
