Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия - Сергей Владимирович Максимов

Парадоксальным образом московское «собирание земель» основывалось на дружбе и заискивании перед Ордой. Москва имела в лице монгольских ханов крепкую защиту. У других русских князей таких заступников не было.

Выше я говорил о формальной независимости русских земель друг от друга. (В данном контексте их общая подчиненность Орде не в счет.) Но при Семене Гордом русский земельный сепаратизм заметно поубавился. Титул великого князя использовался им для повсеместного распространения московской политической власти. «Все князья русские даны были под руки Симеона», – в один голос говорят старые летописи. «Князей же всех, – вторит им В.Н. Татищев в рассказе о Семене Гордом, – рязанских, тверских и ростовских только подручными себе имел, которые все делали по его приказу, и новгородцы не смели что-либо противное его наместнику говорить»984.

Семен, созывая князей на съезды, напоминал им, что Русь тогда только была сильна, когда все князья беспрекословно повиновались старшему, и что теперь они только таким беспрекословным подчинением ему, Семену, могут освободиться от татарского ига985.

Сладкие речи Семена Гордого не могли никого обмануть: князья знали разницу между прежним и нынешним отношением. Знали, к чему поведет их безропотная покорность. И, несмотря на это, они повиновались Москве, не смея возразить ее великому князю и его защитнику Джанибеку.

Как новоторжцы испугались Москвы, а Семен Гордый страшно унизил новгородцев

Первый раз Семен Гордый столкнулся с Новгородом из-за Орды. Причиной конфликта послужила, как можно догадаться, ордынская дань, сбор которой был теперь его прямой обязанностью. Но дело было не только в ненавистных налогах.

Семен отправил сборщиков в Торжок. Московиты заполонили город и стали притеснять его жителей. Мы не ошибемся, предположив, что московские поборы существенно превосходили размер ордынского выхода. Новоторжцы пожаловались на злоупотребления москвичей столичному вече. Новгородская рать, не долго раскачиваясь, явилась в город наводить порядок – наместник великого князя и сборщики дани вместе с их женами и детьми были арестованы. В Москву князю Семену новгородцы послали сказать: «Ты еще не сел у нас на княжении, а уже бояре твои насильничают»986.

Инцидент, вспыхнувший в Торжке, вскоре едва не разросся до размеров большой московско-новгородской войны. В Москве по приказу Семена срочно собрался съезд русских князей, которым было приказано вооружаться против Новгорода. На войну засобиралась вся Низовская земля. Вместе с паствой пошел даже митрополит Феогност987, словно воевать предстояло не с братьями по вере, а с иноземными «супостатами».

Известие о «крестовом» походе на Новгород, организованном Москвой, вызвало в городе настоящий переполох. Произошли крупные волнения. Его зачинщики от страха перед московской местью перебили многих новгородских бояр, разграбили их дворы и выслали к Семену Гордому своих парламентариев.

Московское войско уже подходило к Торжку, когда начались переговоры. Семен потребовал передать ему право собирать дань с новгородских земель. Он также потребовал, чтобы в Новгороде княжили только московские князья. Таким образом, Москва надеялась установить над республикой фискальный и политический контроль.

Мир в целом был заключен по старым новгородским грамотам. Однако с тех пор в Новгороде исчезло понятие «княжеских сторон», так как новгородцам нельзя было больше выбирать себе князя988. Все назначения диктовал теперь московский княжеский двор.

Московскому князю удалось также взять с Новгородской волости черный бор и еще тысячу рублей штрафа с Торжка989.

Семен Гордый неслыханно унизил новгородских послов. По свидетельству В.Н. Татищева, великий князь заставил новгородского посадника и тысяцкого прийти к нему босыми и на коленях молить о пощаде990.

Москва указала «лапотной» республике ее подчиненное место.

Жизнь на той стороне и проблемы теории русского корпоративизма

Главным недостатком старого русского корпоративизма (родовой модели управления) была его политическая нестабильность. Москва всеми силами старалась ликвидировать прежние корпоративные устои, но в других княжествах их принципы сохранялись.

В середине XIV в., когда Семен Гордый держал родных братьев в крепкой узде, в Твери разгорелась крупная ссора между родственными холмским, тверским и кашинским князьями. Убийства и притеснения на почве межродственных конфликтов случались в Рязанском княжестве991 и многих других местах.

Историческая канва XIV в. ставила перед великорусским народом дилемму: терпеть распри местных князей и поддерживать старорусскую модель семейного управления или выбрать Москву с ее централизацией власти и относительно спокойной жизнью, которую гарантировал статус Москвы, как верного ордынского «улуса».

Многие выбирали беспокойную жизнь на родной стороне, как сделали это тверичи после 1349 года. Но были и те, кому нравилась московская стабильность. Для них московские Даниловичи являлись отцами-благодетелями, а их княжество стало родным домом.

Семен Гордый старался, как и его отец, Иван Калита, всячески охранять мир и спокойствие московской земли и так же, как Калита, мало заботился о прочих русских областях.

В годы его правления ордынцы только раз (в 1347 г.) приходили в Московию и разорили город Алексин. В остальное время о татарских опустошениях, насилиях баскаков или послов здешние люди не знали.

Спокойствие московской земле давалось, однако, большой ценой. (В этом смысле со времен Калиты тоже мало что изменилось.) Чтобы сохранить стабильность, а также свое влияние и власть, Семен Гордый пять раз ездил в Орду с огромными дарами для хана и его двора992. Оплачивало этот гигантский выкуп податное население Московского государства.

Иван Иванович Красный во главе Руси

В 1352 г. в возрасте 36 лет Семен Иванович Гордый умер от эпидемии «черной смерти». И вот опять неожиданная удача. Не для князя Семена, конечно, и не для его осиротевшего семейства. Это была удача для Московской Руси. Страшная болезнь унесла жизни многих людей, среди них были сыновья великого князя и его брат Андрей.

Благодаря скорбному стечению обстоятельств Москва снова выиграла – все ее земли с незначительными исключениями достались последнему из сыновей Ивана Калиты – Ивану Красному993.

Радость наследника престола омрачалась, впрочем, привычным для Москвы обстоятельством – князья соседних земель, как и раньше, в случае с Семеном Гордым, отказали ему в поддержке.

Все вместе, не позабыв пригласить новгородских послов, они срочно отправились в Орду, просить хана за кого угодно, только не за московского князя. Кем бы он ни являлся – Семеном, Андреем или Иваном, – они надеялись, что ханский ярлык минует род Калитичей. Князьям не хотелось заново пережить московские притеснения; опыт же подсказывал им, что москвичи продолжат гнуть свою линию994.

Главой антимосковской партии в борьбе за ханский ярлык был суздальский князь Константин Васильевич. Летописи говорят, что он честно