Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия - Сергей Владимирович Максимов
После их казни Иван отпраздновал полную победу над Тверью. Домой он вернулся с великим пожалованием от хана967. Калита торжественно снял большой колокол с тверского Спасского собора и перевез его в Москву.
Тверь была для Москвы самым опасным соперником. Однако запросы Калиты коснулись и других княжеств.
В 1330 г. он насильно посадил своих воевод в Ростове и позволил им чинить всяческие насилия над жителями славного своей историей города. Всех потрясла казнь, устроенная москвичами знатному ростовскому боярину Аверкию968.
С Новгорода Калита старался получить «закаменьское» серебро, нападал на новгородские волости969 и вел себя в отношении торговой республики, словно ее природный господин и владыка.
По воле царя Узбека Иван Калита ходил войной на непокорный Смоленск и наблюдал, как ордынцы опустошали Смоленскую область970.
Есть верные свидетельства того, что на Калиту за его бесчинства негодовали даже близкие родственники, как, например, его зять Василий Давыдович Грозные Очи971.
Калита не стеснялся притеснять северорусских князей и потому имел все основания опасаться заговора или навета. Чтобы обезопасить себя от их жалоб, он никогда не забывал умасливать Орду и периодически переправлял хану огромные суммы денег. (Все это, конечно, помимо ордынского выхода.) В 1339 г. Калита подговорил Узбека вызвать в Сарай всех своих недругов, чтобы продемонстрировать им прочность его связи с Ордой.
Северная Русь переживала при князе Иване черные времена.
Но это никак не касалось Москвы и Московской области. Тут дела уверенно шли в гору. В московских владениях Калиты от первого до последнего дня его долгого правления «Бысть тишина христианам и престаша татарове воевать Русскую землю».
Надеюсь, после всего сказанного о разорении Твери и давлении на другие княжества нет необходимости пояснять, что под «Русской землей» летописцы подразумевали только Владимирское и Московское княжения972, непосредственно подчиненные Калите. На остальных территориях о мире и тишине могли только мечтать.
В важных международных документах Калита приказывал титуловать себя великим князем всея Руси973. В этом титуле нетрудно разглядеть его сознательное стремление к общесемейному доминированию.
Впоследствии литовские князья, заключая договоры с Москвой, требовали убрать из документов этот титул, так как половина Руси находилась под властью Литвы974 и московский князь, по логике вещей, не мог быть главой целого, управляя его частью.
Тем не менее на востоке бывшей империи Рюриковичей «московизация Руси», как назвал этот процесс Г.П. Федотов975, уже началась.
Смысл этой политического действа состоял в том, что с XIV в. под руководством Москвы крупнейшие русские города сначала превратились в места для сбора татарской дани, а затем, когда наметилось противостояние Москвы с Золотой Ордой, стали собирать дань в пользу Москвы976. Московские Даниловичи отдавали торговые города – бывшие центры независимых княжеств – своим боярам «на кормление», выкачивая из них деньги не только для татар, но и для собственных нужд.
Москва с большим размахом грабила Северную Русь, мало чем отличаясь в этом отношении от ордынцев977. Ну и, конечно, повсеместно устанавливались московские политические порядки с доминирующей ролью великого князя над всеми слоями общества.
Эстафету принимает Семен Иванович Гордый – хроника продолжается
Смерть Ивана Калиты (1340 г.) была воспринята в княжеских кругах с известным душевным подъемом, ведь Московский великий князь был для многих опасен своей волей к тотальной власти.
Князья из Ярославля, Ростова и Суздаля поспешили в Орду напомнить о своем существовании и своих политических правах. Но все их тайные надежды рухнули, когда ярлык на великое княжение достался Семену Ивановичу Гордому. Доверие хана к Калите перешло на его детей. Семен Гордый, подобно отцу, с той же настойчивостью продолжал именовать себя великим князем всея Руси. Его формальное право на это подкрепляла ханская грамота на Владимирское великое княжение.
«Московизация» Руси при Семене Гордом затронула внутреннюю жизнь правящей фамилии.
Семен заметно ущемил права своих младших братьев978. Возросший уровень несвободы великокняжеской родни виден из текста семейного договора, по которому меньшие братья обязывались называть Семена своим господином. Владельцы крошечных уделов – они теперь очень боялись, чтобы государь не отнял у них последнее имущество979.
Задавив потенциальный сепаратизм братьев, Семен Гордый обратился к внешним аспектам московского господства. Ему не терпелось продолжить начатое дядей и отцом покорение великорусских земель.
Однако на этом пути Семену предстояло столкнуться с существенными проблемами. К 1340-м гг. восстановилась разоренная Тверь, в качестве самостоятельных государств существовали Смоленск, Рязань и Нижний Новгород. Новгородская республика980 с ее крамольным духом свободы смущала княжескую Русь опасными политическими традициями.
За пределами владимирского княжения с недавних пор образовалось Литовское государство. Подчинив себе южные области бывшей киевской державы, Литва Гедимина и Ольгерда сумела вырвать их из татарской зависимости981.
Москву такая политика Литвы приводила в бешенство, ведь ордынская дань и прочный союз с Ордой являлись той важной скрепой, без которой московское главенство на Руси было пока невозможным.
Тем временем литовское государство оказывало растущее влияние на русские земли. В 1330-х гг. смоленские князья признали верховенство Литвы и, опираясь на ее поддержку, порвали отношения с ханом.
Этот союз больно бил по основам московской политики. Стратегия коллаборационизма, выстраданная Даниловичами за годы унижений, теперь уступала первенство литовскому напору и решимости уничтожить влияние Орды силой.
Контраст между двумя центрами средневековой Руси становился все более очевидным.
В 1349 г. Семен Гордый писал царю Джанибеку: «Ольгерд опустошил твои улусы и вывел из них в плен, теперь то же хочет сделать и с нами, твоим верным улусом (курсив мой. – С.М.), после чего, разбогатевши, вооружится и на тебя самого»982.
Многие современники князя Семена откровенно не понимали, как можно бороться со злом, фактически находясь на его службе? Тем не менее в смоленском вопросе московские князья встали на сторону Орды.
Первым воевал смолян вместе с татарами Иван Калита. Теперь его старший сын продолжил дело отца-«патриота». В начале 1340-х и 1350-х гг. Семен Гордый по приказу Орды дважды нападал на Смоленщину983. В ответ на московско-ордынский единый фронт Ольгерд в 1362 г. разбил ордынцев при Синих водах и освободил от них Подолию.
В письме Джанибеку Семен клянется, что Москва по доброй воле хранит Орде свою верность.
В этом утверждении много неправды – Семен Гордый не был в восторге
