Мифология советского космоса - Вячеслав Герович
Ни одно из трех популярных объяснений – надежность автоматики, имеющей много резервных систем, профессиональные стереотипы инженеров-ракетчиков и неуверенность в возможностях человека на орбите – не дает однозначного аргумента в пользу автоматизации. Все три аспекта проблемы автоматизации – технический, дисциплинарный и медицинский – были предметом споров и обсуждений, исход которых не был предопределен с самого начала.
Двойное назначение «Востока»: военное/гражданское и автоматическое/ручное
Недавно опубликованные материалы подсказывают еще одно объяснение того, почему при проектировании «Востока» советские конструкторы полагались на автоматизацию, – объяснение, которое делает акцент на социальном аспекте создания технологий. С этой точки зрения решающую роль в развитии гражданских технологий в советской космической программе сыграли военные.
«Восток» был разработан в ОКБ № 1 в дополнение к основному занятию этого конструкторского бюро – проектированию баллистических ракет. Пытаясь заручиться поддержкой военных, конструкторы «Востока» эффектно «замаскировали» пилотируемый корабль под автоматический спутник-разведчик. В сентябре 1958 года Королев представил в правительство официальное предложение о разработке двух проектов: автоматического разведывательного спутника и пилотируемого разведывательного космического корабля, – подчеркнув, что оба будут использовать одну и ту же ракету-носитель и аналогичное бортовое оборудование. А в апреле 1959 года партийному руководству был представлен переработанный вариант, одобренный соответствующими государственными органами.
В исправленном тексте предлагалось создать только автоматический разведывательный спутник и лишь кратко упоминалось, что разработка новых технологий, необходимых для спутника, «позволит в будущем приступить к разработке искусственного спутника-разведчика с человеком на борту». В мае 1959 года партия и правительство издали совместное секретное постановление, разрешающее создание автоматического разведывательного спутника под кодовым названием «Восток», однако в нем не говорилось о перспективах его переоборудования в пилотируемый космический корабль.
Тем не менее соратникам Королева удалось тихонько добавить в приложение к постановлению пункт о разработке нескольких дополнительных изделий, включая катапультное кресло пилота, скафандр и системы жизнеобеспечения для космонавта482.
Таким образом, на начальном этапе состязание между автоматическими спутниками и пилотируемыми космическими кораблями закончилось созданием полностью автоматизированных пилотируемых космических кораблей, чтобы они могли летать как в беспилотном режиме, так и в режиме ручного управления. Поскольку первый советский пилотируемый космический аппарат имел двойное назначение (гражданское и военное), его система управления также должна была быть дублированной – как ручной, так и автоматической.
Создав полностью автоматизированный космический корабль, конструкторы задумались о том, какую роль на борту будет исполнять космонавт. К началу 1960 года Особое конструкторское бюро №1 завершило проектирование системы автоматического управления, и только после этого конструкторы приступили к работе над ручным управлением. В отличие от классического подхода к автоматике, предполагающего передачу определенных функций от человека к машине, конструкторы «Востока» шли обратным путем, работая над передачей функций от существующей автоматической системы управления к пилоту. Поэтому следует объяснять не то, почему «Восток» был автоматизирован, а то, почему он вообще имел систему ручного управления. Она выполняла функции резервной системы управления в случае неисправности автоматической, расширяла возможности для управляемого спуска и, что самое главное, способствовала психологическому комфорту космонавта. Как выразился конструктор системы ручного управления Борис Раушенбах, «космонавт должен сознавать, что, даже если средства управления с Земли или бортовая автоматическая система не будут работать, он сможет сам обеспечить свою безопасность»483.
Гагарин во время своего первого полета мог только наблюдать и докладывать, но в последующих полетах на «Востоке» космонавты успешно отработали ручную систему ориентации, позволяющую выполнять другие задания и проводить эксперименты. В частности, они проверяли возможность выполнения различных боевых задач на орбите. Королев ранее предполагал, что пилотируемая версия «Востока» может быть использована «для уничтожения [вражеских] спутников»484. Каманин с удовлетворением отметил, что испытания, проведенные космонавтами Николаевым и Поповичем на «Востоке-3» и «Востоке-4», показали, что «человек способен выполнять в космосе все военные задачи, аналогичные задачам авиации (разведка, перехват, удар); корабли „Восток“ можно приспособить к разведке, а для перехвата и удара необходимо срочно создавать новые, более совершенные космические корабли»485. Для Каманина это оправдывало необходимость повышения роли космонавтов на борту корабля и в космической программе в целом. Работая с Николаевым и Поповичем над их официальными отчетами, он поручил им продвигать идею о том, что «„центральным персонажем“ в космосе является человек, а не автомат»486.
Полет «Восхода-2»: космонавт берет управление в свои руки
Различные профессиональные группы интерпретировали триумфы советской космонавтики по-разному. Космонавты считали, что первые космические полеты продемонстрировали способность человека выполнять работу на орбите, а инженеры рассматривали те же события как подтверждение высокой надежности автоматических систем. Советские инженеры изначально рассматривали автоматику и космонавта не как единую интегрированную систему, а как два альтернативных способа управления космическим кораблем. Они стремились сделать систему автоматического управления надежной и независимой от пилота, а не оптимизировать взаимодействие между человеком и машиной. Вероятность неисправности системы, которая потребовала бы обращения к ручному управлению, казалась небольшой, и система ручного управления не имела первостепенного значения для конструкторов космических аппаратов. Поэтому когда «Восток» переделывали для экипажа из трех человек (корабль «Восход»), а затем для выхода в открытый космос («Восход-2»), системе ручного управления решили не уделять особого внимания.
Космический корабль «Восход-2» имел шлюзовую камеру и должен был разместить двух космонавтов в скафандрах, но его кабина была такого же размера, как «Восток» Гагарина. Чтобы освободить место для нового оборудования, конструкторы развернули сиденья вбок. В результате главная приборная панель и оптическое устройство ориентации «Взор», использовавшиеся при ручной ориентации, оказались не впереди, а с левой стороны от экипажа. Со своих мест космонавты не могли ни увидеть Землю, ни корректировать положение корабля для торможения. «Для выполнения ориентации надо было лечь поперек кресел. Прямо скажем, совсем не естественная поза, но мы тогда считали, что в невесомости это нестрашно»,– вспоминал один из конструкторов. Чтобы сделать возможным ручное управление в этом неудобном положении, инженеры также сместили ручку управления в сторону. Увидев
