Соленые огурцы - Михаил Сергеевич Максимов
– Заказ есть заказ. Всем за работу. Вам за что деньги платят? Быстро! – сказал как отрезал. И быстро ушёл в свою каморку. Все разбрелись по рабочим местам.
А потом в городе начали пропадать люди. Целыми семьями. Вот семья Николаевых: ещё вчера была на празднике по слу чаю открытия нового магазина, а на следующий день ни муж, ни жена не вышли на работу, а дети не пришли в школу. И так несколько семей в городе исчезли. «На заработки, поди, уехали, на севера», – шептались бабки возле подъездов. Правда эти же самые бабки не могли объяснить, почему люди не брали с собой вещи, оставляли машины и неоконченные дела. Участковый побегал даже немного. Целый день. Потом напился и послал всё подальше, уверив сам себя и начальство, что это массовая миграция людей в «хорошие края». Россия-матушка.
В этот день начальник пришёл совсем не в духе. Да и выглядел он очень нехорошо: бледный, глаза красные. Видимо, приболел после очередной рыбалки, подумали мужики.
– Заказчик требует в новых изделиях проделать открывающиеся изнутри смотровые окошки, – произнёс шеф медленно, почти по буквам. Было видно, что ему в принципе тяжело говорить.
Мастер Юрич хотел было выкрикнуть уже вопрос погорячее, но как-то осёкся, заметив в каком состоянии его начальник. Теперь уже без вопросов все принялись за работу. К концу мая сдали 590 гробов. В складе уже было не протолкнуться от этих цинковых изделий. Кладовщики порой пили чай прямо на них.
Ну а что? На кладбищах вон и едят, и пьют, а тут совсем по-другому. Традиция – производственным процессам рознь.
В городе, тем временем, становилось всё хуже. Мало того, что водку перестали привозить на продажу из-за «пшеничных забастовок» (это когда колхозники в задницу слали корпоративных переработчиков по причине насильно заниженных выкупных цен на сырьё), так ещё пропажа людей приняла массовый характер. Уже и региональные СМИ приезжали. И по телевизору чиновники выступали: давайте, мол, дотации выделять больше в регион, а то все уезжают. Только говорить можно бесконечно и обо всём и дотациями туда-сюда болтать, как бык яйцами, однако, люди как пропадали, так и пропадают. На заводе вот никто не пропал. Заговорённый что ли?
Середина апреля. Работа полным ходом идёт. Гробы только и вылетают из цеха на склад, как пирожки горячие. Холодные и оцинкованные пирожки. Начальник по производству в каморке своей и днём и ночью. Домой не ходит уже. Даже планёрки все – ближе к вечеру. И вот очередная:
– Заказчик, пожелал… – начал шеф на очередном собрании, глаза навыкат, белый, как первый снег, – пожелал в каждом «изделии», ха-ха, ёпта… В каждом изделии разместить порт для подзарядки мобильного телефона или планшета.
Начальник закончил, окинув мертвецки тусклым взглядом рабочих, да так, что мурашки по телу. Юрич вышел в центр:
– Сергей Алексеевич, Серёга. Мы с тобой двадцать лет здесь работаем. Ты ж меня знаешь, как брата, – Юричу, видно, было неудобно говорить. – Что за чертовщина происходит? Что за заказ такой долбанутый?
– Заказ как заказ! – рыкнул начальник цеха. – Юрич, ты либо делаешь, либо идёшь куда подальше. Жена, дети в порядке? Дома? А то глядишь, тоже пропадут, пока ты тут лясы точишь.
Юрич отступил обратно в толпу. Мужики как-то все сжались в размерах, похожи стали на сморчков. Это грибы такие, маленькие, слабохарактерные, на футболистов похожи русских, таких пнёшь – они не ответят, а только в стороны разлетятся.
Тысяча инновационных гробов к майским праздникам была готова.
А в городе парад должен быть, День трудящихся, да только на улицы никто не выходит. Тишина ужасная. Ни людей, ни собак, ни кошек, даже птиц с гулькин нос. И если раньше хотя бы бабки у подъездов шептались, то и они, видимо, другие места нашли для шептаний, более потаённые. Зато на заводе объявили о торжественной сдаче заказа и даже велели всем заводским прийти со своими семьями в заводской актовый зал. Встречу назначили, почему-то, после заката.
В назначенное время помещение актового зала было забито полностью, чуть ли не на головах сидели. Кто-то даже сказал: «Может, даже премию какую дадут». Этому кому-то тут же ответили: «Ага, гляди, чтоб последнее не забрали». На небольшую сцену вышел начальник производства, бледный, как луна в полнолуние, с красными глазами, замученный какой-то:
– Попрошу тишины… – прохрипел начальник. – Попрошу тишины!
После второго раза даже окна задрожали, в зале – гробовая тишина.
– Мы справились! – продолжил он. – Сдали заказ вовремя, тысяча изделий на складе. Каждого из вас мы наградим! Помимо почётной грамоты с занесением в личное дело, вы и ваши семьи получат награду, самую прекрасную и самую ценную, какая может быть в этом мире…
За окном послышался топот. Словно первомайская демонстрация наконец-то вышла на улицу. Только целью была не главная площадь города, а территория завода.
– Сегодня мы выполнили не только заказ, но и произвели своими руками тысячу новых домов для наших новых братьев и сестёр, – начальник говорил всё громче и даже в размерах увеличился.
В зале люди явно нервничали. Стали переговариваться. Мастер Юрич, как обычно, первая затычка в каждой бочке, пролез к выходу, попробовал открыть дверь, но не смог. С обратной стороны держали двери крепче крепкого. Кто-то, выглянув в окно, заметил, как к зданию склада идут горожане. Сотнями. Очень похожие на тех, кто по заверению властей «мигрировал». Все бледные.
– Тишина в зале! – крикнул начальник как-то по-звериному, в груди у него булькало. Все замерли.
– Попрошу поприветствовать аплодисментами наших заказчиков, они вручат каждому из вас награду за вашу работу.
По углам заводского актового зала висели красные шторы, со времён самого Ленина. Из-за этих штор стали вылезать существа, похожие на людей. Голые, бледно-серые, руки и ноги длинные, жилистые. Головы лысые, с вытянутыми ушами, глаза красные и навыкате. Зубастые, как окуни осенью. Через час весь зал стал красным в цвет штор, развешанных по углам. Через два – люди, до этого лежавшие безжизненно, начали медленно подниматься и выходить в сторону склада готовой продукции.
Каждый у себя в голове слышал шёпот. Шёпот на древнем забытом языке, но каждый его понимал:
У нас впереди ещё много работы…
Завтра, дети мои, ваши новые дома отправятся в другие горо-да. Вам нужно больше братьев и сестёр.
Завтра, дети мои, те, кто останутся здесь, послужат общей цели. У Вас новый заказ: для начала, ещё тысяча новых домов.
Завтра, дети мои, вы станете другими…
А сейчас, дети мои, вам нужно отдохнуть и поспать. Спите крепко, любимые мои, у нас впереди ещё много работы…
49
ПРО МЕБЕЛЬ
Про мебель: Диван
Как-то Сергею Матвеевичу всё осточертело. Однообразная работа изо дня в день, старая «шестёрка», нуждавшаяся в постоянном ремонте, сварливая жена. И решил он от этого всего отдохнуть. Лёг на диван и лежит себе помалкивает. А знаете, чем дольше лежишь на диване, тем больше начинаешь сливаться с окружающей обстановкой. Жена первое время возмущалась, что Сергей Матвеевич лежит целыми днями, а потом и вовсе перестала его замечать. Через время панику подняла, найти его не может, всех обзвонила и даже участкого вызвала – Валерку. Тот показания снял, в зал заглянул и сам не заметил Сергея Матвеевича на диване. Сказал «найдём» и ушёл. А Сергею Матвеечу и смешно, и грустно, а вобщем-то, хорошо лежать. До того хорошо, что ни есть, ни пить не хочется. А жена погоревала, погоревала, в платье чёрном две недели походила, да и успокоилась. А Валерка-участковый стал чаще заходить: то кран подкрутить, то пироги поесть. И каким-то он уже Валерием Степановичем стал, жена так его уважительно называла.
А Сергей Матвеевич лежит и помалкивает, интерестно ему, чем история закончится. Будто кино какое-то смотрит.
Потом жена и участковый свадьбу сыграли – гостей полный дом. На диван садились аккуратно так. Не видят,
