Соленые огурцы - Михаил Сергеевич Максимов

– Оу, простите, мысли бегут впереди меня, где мои манеры. Я – пиар-агент Даниил Костик! – весело представился теперь уже знакомец. – И не смущайтесь, Костик – моя фамилия, но Вы можете обращаться ко мне и так и так, я привык.

Игорь встал с дивана, налил себе полстакана водки и выпил залпом. После этого с каждой секундой абсурдность ситуации скатывалась на нет. Мир приобрёл краски и размеренность. Вернувшись на диван слегка покрасневшим, он спросил:

– И чего вы хотите от меня?

– Всё очень просто! Работу! Наймите нас и за 24 часа у Вас будут первые результаты. Рептилоиды и кубы всё расскажут без балды! – опять срифмовал Костик или Даниил, Костик Даниил в одном лице.

Советник задумался. Немного, секунды на две. Но за это время из всех возможных вариантов этот из разряда странных перерос в разряд «а чего бы нет».

– Какова цена? – деловым и спокойным тоном спросил Игорь у Даниила.

– Деловой Вы человек! – воскликнул и хлопнул в ладоши пиар-агент. – Цена скромна и более чем: полный доступ к кубам.

– самое главное, если наш подход даст результаты, мы получаем эксклюзивные права на предоставление интересов пришельцев. Всё, имеющее пользу для человека, любой продукт от рептилоидов продвигаем на медиарынках только мы!

– По рукам! – согласился Игорь, подумав, что при любом удобном случае эскадрилья президентского полка засунет этот «эксклюзив» глубоко в… Марианскую впадину. И тут нет никаких двойных смыслов, действительно, существовала правительственная программа, по которой неугодные президенту элементы отвозили на вертолётах к впадине и на глубоководных аппаратах загружали навеки вечные на дно впадины.

Через три часа пиар-агент Даниил Костик, всё в том же блестящем костюме, стоял в пяти метрах от куба в Барнауле, на знаменитой площади имени Киркорова. Гигантская, украшенная незнакомым орнаментом, поверхность куба излучала мягкий розовый свет. Даниил улыбался.

Площадь Киркорова, улыбающийся сумасшедший в диско-костюме с блёстками и огромная внеземная конструкция. Идеальная картина для комиксов, но никак не для полудня в центре провинциального города. Военные, стоящие в окружении на танках, с искренним любопытством наблюдали со стороны. Один даже перестал жевать бутерброд, пребывая в состоянии тупого удивления и задумчивости. И если первая эмоция была самой популярной в президентской эскадрилье, то вторая для армейцев была довольно редкой.

Даниил Костик, тем временем, продолжая улыбаться, раскрыл принесённый с собой альбом. На первом листе был расположен шоколадный батончик с названием «Звезда». Показывая рисунок на вытянутых руках кубу, он перелистнул на следующую страницу. На ней был тот же шоколадный батончик, только в другом цвете, с названием «Chok-star». Магия ребрендинга.

Затем Даниил повторил манипуляции, меняя автомобиль ГАЗ-5216 на «Рено-сент-Газ», зубную пасту «Белоярск» на «Дента-бел». После последнего рисунка из куба послышался рокот, волнообразно прокатилась вибрация. Военные тут же схватились за оружие, танки призывно повернули стволы в сторону куба.

Даниил, положив альбом подмышку, сократил расстояние между собой и кубом. Когда вибрация закончилась, на уровне земли показался проём, озарённый тёплым светом, и из проёма вышел рептилоид. В «руках» он держал что-то похожее на коробку для переезда, только чёрно-матового цвета.

Рептилоидов уже успели визуально изучить после первого выхода в свет. В контакт они вступали мало, языковой барьер преодолеть пока не получалось. Двухметровые, зеленокожие, с могучей грудной клеткой и головой, похожей на ящерицу с чертовски умными глазами, они выглядели больше устрашающе, чем дружелюбно.

Пришелец подошёл к Даниилу и протянул коробку. Тот заулыбался ещё шире и сказал:

– Рады представлять Ваши интересы на Земле. Желание клиента – закон, а уж поверьте, в желаниях мы разбираемся лучше всех на этой планете.

– Господин президент! Мы в полной заднице!

Новый первый советник президента всегда воспринимал действительность самым крайним образом. Президент Николас Второй Великолепный уже начал подозревать, что у него либо проблемы в кадровой службе, либо они специально подбирают именно таких советников. Но Паша ему нравился. Пока нравился. Президент отложил планшет, на котором смотрел последнюю рекламу от агентства «Лямбда». Под весёлый музыкальный мотив они продвигали новый продукт от рептилоидов, крем «Альфа-Центавра». Крем не только лечил 93% всех известных науке заболеваний, но и при регулярном применении заменял все необходимые питательные вещества для человека. Уже два месяца на планете не было голода.

– Что случилось, Паша?

– Пиар-агентство, работающее с пришельцами, через не сколько дней займётся пятым кубом. Предыдущие четыре они смогли раскрыть, заполнив рынок немыслимыми товарами.

Президент встал, подошёл к окну и, облокотившись на по доконник, задумчиво произнёс:

– Паша, мир меняется. Меняется с каждым днём всё быстрее и быстрее. Мы с тобой как призраки. Ещё немного и нас перестанут бояться, потом в нас перестанут верить, и мы растворимся в потоках истории.

Новый советник сделал пару шагов поближе к двери, его пугали странные слова президента, но он, на всякий случай, спросил:

– И что же делать, господин президент?

– Мы либо растворяемся, либо движемся вместе с миром, – после небольшой паузы продолжив. – Закажи мне несколько коробок «Альфа-Центавры» на пробу, и прошу, сделай это быстро.

– Понял! Я мигом! – Паша вылетел из кабинета, не чувствуя пола под ногами.

Президент, продолжая смотреть в окно, начал насвистывать весёлый музыкальный мотив, очень похожий на тот, который он не так давно слышал в рекламе от «Лямбды».

ЧЕТЫРЕ НОЧИ

Итак, оказывается, самое интересное происходит по ночам.

Первая ночь

Говорят, тяжело уснуть на новом месте. Ворочаюсь уже битый час. Бессонница. Представил, что кровать это гроб, а я – вампир, стало смешно.

Соседи сверху ругаются. Слова не разобрать, будто говорят через трёхлитровую банку. Мужчина и женщина. Слышен плач маленького ребёнка, затем присоединяется второй, видимо, ребёнка постарше. Высокие тона ссоры и детского плача сливаются в адскую какофонию звуков.

Вдруг, слышен выстрел, детский плач обрывается внезапно. Выстрел второй, третий: бах! бах! бах! Я подскочил с кровати, пытаясь взглядом прожечь потолок

Затишье… Четвёртый выстрел – бах!

Я схватил телефон – села зарядка, стационарного нет.

Быстро метнулся к двери, открыл, стал стучаться к соседям, что-то кри чал, в порыве не заметил, как оказался у двери квартиры надо мной. Стучу, звоню, бью дверь плечом, поддаётся со второго раза, внутри темно, неприятный, затхлый запах. Ищу выключатель, свет вспышкой взрыва сверхновой озаряет помещение. В коридоре пусто, бегу в комнату над моей спальней – пусто, начинаю остервенело бегать по чужой квартире и включать везде свет, вторая комната – пусто, кухня – пусто, туалет, ванна – пусто… Теперь и сам опустошённый возвращаюсь в первую комнату, квартира брошена и не первый год: ни вещей, ни мебели, ни людей. Вижу старые пятна грязи на полу, бордово-чёрной, как переспелая вишня, догадываюсь, что это кровь. Меня трясёт.

Дрожь поднимается от живота, становясь комом в горле. Бегу к себе, закрываюсь на все замки, что можно, даже на ржавую щеколду. Ложусь в кровать…

Говорят, на новом месте тяжело уснуть…

…слышу, как соседи сверху ругаются, слова не разобрать…

…представил, что кровать это гроб, а я – вампир, уже не смешно, страшно…

Слышен плач маленького ребёнка…

Вторая ночь

Я вижу из открытого окна, как на дороге останавливается машина. Из неё выходят двое. Он и она. Они о чём-то спорят. Ругаются. Мини-спектакль, актёры провинциально плохи, естественны только эмоции. Эмоции превращаются в крик, из которого понятно, что виноваты оба. Виноваты в нежелании любить друг друга. Так бывает, когда люди «не созданы друг для друга» (это я узнаю из их слов, превращающихся в проклятия).

Она:

– Чтоб ты сдох, урод!

Он:

– Чтобы ты сдохла, скотина…

Он открывает дверь машины, достаёт из двери нож. Лезвие блестит в свете фонаря, словно ёлочная игрушка. Она пытается его остановить словами. Но слова – бесполезная защита против злости. Вода точит камень. Лезвие режет плоть. Удар… ещё удар… ещё…

Он пытается остановиться, она упала. Пауза. Он наклоняется… резким движением проводит ножом по шее, будто провёл