Драматургия: искусство истории. Универсальные принципы повествования для кино и театра - Ив Лавандье
В фильме «Великая Афродита» Ленни (Вуди Аллен) пытается узнать у секретарши контактные данные биологической матери своего ребенка. Секретарша категорически отказывается, и Ленни вынужден уйти с пустыми руками. Но не успевает он войти в лифт, как секретарша не находит ничего лучшего, как покинуть свой пост и отправиться в туалет, предоставив Ленни возможность рыться в ее файлах. Слишком просто, подсознательно думает зритель. В конце пьесы «Как важно быть серьезным» леди Брэкнелл отказывается выдать свою дочь замуж за Джека, протагониста, мотивируя это тем, что он неизвестного происхождения. Внезапно она узнает, что нынешняя гувернантка Джека мисс Призм не кто иная, как та, которая тридцать пять лет назад потеряла ее племянника, тогда еще младенца, и что этот племянник и есть… Джек. Поэтому она соглашается на союз. Слишком просто, подсознательно говорит себе зритель.
В фильме «Премьера» готовится премьера спектакля с актрисой Миртл Гордон (Джина Роулендс) в главной роли. Проблема в том, что Миртл ужасно боится сцены и напивается. Она настолько пьяна, что ей приходится передвигаться ползком. Как видите, препятствия огромны, а ситуация сильно драматизирована. Мы с интересом думаем, как же Миртл из нее выпутается. Все просто. Внезапно, как будто чудом, ей удается встать на ноги. Она выходит на сцену и начинает спектакль. Слишком просто, подсознательно говорит себе зритель. Рассказывая об этом примере, актер и режиссер Жак Вебер заверил меня, что подобное чудо возможно в театре. Он сам был его свидетелем. Я готов ему поверить. Проблема в том, что подавляющее большинство зрителей «Премьеры» не обладают театральным опытом Жака Вебера, поэтому, чтобы публика не испытала эффекта легковесности, сценарист должен был оправдать чудо.
Самый классический пример легковесности – ужасающая некомпетентность стрелков в вестернах и криминальных фильмах. В результате наблюдать за тем, как Зорро (Гай Уильямс) спасается от шквального огня десятков солдат, скорее смешно, чем захватывающе («Зорро»). Другой яркий пример – фильм «На ринге». Наварро (Роджер Ханин) беседует с американским боксером (Мусс Диуф) в квартире.
Внезапно круговой план дает нам понять, что этот боксер находится под прицелом снайпера. Саспенс. После нескольких минут обсуждения наконец вылетает пуля. Она разбивает стекло рядом с боксером! Честно говоря, как кто-то со снайперской винтовкой с оптическим прицелом мог так сильно промахнуться? В начале фильма «Ничья земля» нас ждет такой же кадр: солдата держат на мушке снайперской винтовки. В следующую секунду он мертв. То же самое происходит в конце фильма «Кровь за кровь». Поскольку главный герой сцены (боксер) должен был выйти сухим из воды, авторам следовало разыграть карту неожиданности, а не карту неизвестности (то есть не показывать нам субъективный план). Или они могли бы оправдать тот факт, что стрелок был особенно неуклюж, как в эпизодах 14 и 16 третьего сезона «Ходячих мертвецов».
В этих случаях понятие deus ex machina объединяется с понятием недостаточности препятствий (см. выше, особенно применительно к телесериалам). Хотя худшие deus ex machina – те, которые происходят в конце истории, когда мы чувствуем, что препятствий больше не будет, но по ходу действия могут быть и менее интенсивные deus ex machina, и они также не рекомендуются. Мы вернемся к этой теме в главе 7. Я также даю дюжину советов о том, как избежать или скрыть deus ex machina, в главе 8 книги «Построение сюжета» [111].
Приемлемые deus ex machina
Есть, однако, два типа deus ex machina, которые приемлемы, хотя и исключительны: deus ex machina, которые являются источником гэга, и те, что встречаются в сказках (например, крестные матери Пиноккио, Золушки или Спящей красавицы). В последнем случае причина проста: они предназначены для детей. А дети – по необходимости зависимые существа, чья жизнь, по сути, управляется взрослыми. Поэтому они не возражают, если протагонисты, с которыми они себя отождествляют, получают помощь извне; это даже естественно. Для детей нет ничего более нормального, чем если охотник, случайно проходящий мимо, услышит храп волка, решит вспороть ему брюхо и тем самым освободит Красную Шапочку и ее бабушку («Красная Шапочка» в версии братьев Гримм). Для взрослой аудитории, напротив, решение проблем должно прийти изнутри.
Deus ex machina, случайность и отпускание
Каждый из нас терял какой-нибудь предмет, искал его в течение часа и «случайно» находил только после того, как бросал поиски.
В фильме «Одна неделя» Хэнк застревает головой в крыше. Бастер (Китон) пытается выбить его ломом. Безрезультатно. Со злости он бросает лом, и тот попадает в голову Хэнка, освобождая его. В комиксе «Тинтин в Тибете» Тинтин, Хэддок и Тарки ищут пещеру, которую Тинтин заметил накануне. Но с тех пор идет снег, и они не могут ее найти. Хэддок вскоре сдается. Он решает присесть и проваливается… прямо во вход в пещеру.
Имеем ли мы дело с deus ex machina, с учетом того, что решение возникло случайно, не по воле протагонистов? Думаю, что нет. Во-первых, потому что помощь приходит в момент, который мы вскоре назовем третьим актом действия, то есть после того, как протагонист отказался от своей цели. Deus ex machina – это помощь извне, которая приходит, пока протагонист все еще находится в поиске. Во-вторых, потому что данное совпадение не совсем внешнее и не совсем случайное. Это еще более очевидно на примере потерянного предмета. Если мы находим ключ или карандаш, то только потому, что наше бессознательное знает, где он находится, а не потому, что так распорядился чистый случай.
У этого явления есть название: отпускание. Отпустить – значит отказаться от сознательного контроля над событиями в нашей жизни в пользу сил бессознательного. Для большинства людей это очень сложно, но дает прекрасные результаты. Отпустить ситуацию трудно, потому что мы цепляемся за силу воли, как за костыль, и боимся довериться своему бессознательному, которое готово помочь, потому знает, что для нас лучше. Более того, как показал Пауль Вацлавик [203], решения, которые мы принимаем для преодоления своих проблем, чаще подпитывают их, чем помогают с ними разобраться. Возьмем простой пример с мигренью: чем больше мы о ней думаем и чем больше ее чувствуем, тем больше сопротивляемся и тем
