Избранные произведения драматургов Азии - Мохан Ракеш
С у л т а н И б р а х и м. На душе у меня стало веселей. Даже имя этого человека действует на меня успокаивающе…
К ё с е м-с у л т а н. Я тотчас же известила начальника внешней стражи, чтобы этого святого человека провели без задержек. Вот-вот…
Слышатся голоса. Торжественно входит х о д ж а-з а к л и н а т е л ь в сопровождении г л а в н о г о е в н у х а и п р и д в о р н ы х. У него пышная борода, горящие глаза, движения эффектны и резки. Одет нищенски. Он молча направляется к падишаху. Все изумлены и растеряны, только силяхтар Юсуф, опасаясь, как бы ходжа не причинил вреда падишаху, пытается заслонить его, но ходжа-заклинатель отстраняет его. Султан Ибрахим глядит на ходжу как зачарованный.
Х о д ж а-з а к л и н а т е л ь (пристально смотрит ему в глаза; нахмурившись, окружающим). Что вы сделали с этим человеком?!
Все застыли.
Джинны свили себе здесь гнездо, во всех углах дворца они справляют свадьбы, пируют, веселятся. Что вы замыслили против этого бедного человека? Как вы можете мириться с этим? Да тут и сам пророк сошел бы с ума. Удивительно, как этот человек нашел в себе силы сопротивляться им. Скорей принесите мне кадильницу! Убавьте свет!
Свет убавляют.
(Всем.) Подождите за дверью, не переступайте порог, а то на вас набросятся джинны, которых я изгоню.
Все, в том числе султан Ибрахим, бегут к двери.
А ты стой, Ибрахим!
Султан Ибрахим останавливается. Ходжа манит его пальцем, тот, словно завороженный, приближается.
Стань посредине. Не шевелись! Сядь, Ибрахим!
Султан Ибрахим садится.
(Берет кадильницу и начинает ходить по всему покою, выгоняя духов, словно кур.) Я-а-а-а худдамике… Элькебиру-у-у… Биба-а-биль… Я-а-а-худдамике… Элькёбиру-у-у… селяа-а-афиль…[48] (Кружится вокруг Ибрахима.) Я делаю вокруг тебя круг, Ибрахим, берегись, не выходи из него, пока я не выпущу! (Садится, скрестив ноги, напротив Ибрахима. Постепенно возвышает голос.) Херкаш, каиш, меркаш, истинаф, хутуф, хитаф, шефташ, кардаш.
Султан Ибрахим подскакивает.
(Закрывает глаза и словно впадает в забытье. Как бы издалека.) О-оо, Ибрахим! Ибрахим! Твоя душа сейчас в замке у царицы пери Эзреке-бану. Душа твоя давно уже существует отдельно от тебя. Это самая тяжелая, самая неутолимая из всех печалей. Но если ты полностью доверишься мне, соберешь всю свою волю и прибавишь ее к моей, тоска твоя пройдет, душа твоя сольется с телом твоим, Ибрахим! (Медленно открывает глаза. Наклоняется к Ибрахиму.) Отдай себя в мои руки, о Ибрахим! Поверь, что мое дыхание — это дыхание божества! Будь покоен, ни о чем не думай, я думаю за тебя. Не смотри ни вправо, ни влево, я смотрю за тебя. Ну, Ибрахим, мы пускаемся с тобой в далекое путешествие! (Обычным тоном.) Во время пути, когда я буду толкать тебя под руку, повторяй вместе со мной последние слова. Ну, закрой глаза, и в добрый путь!
Оба встают. Султан Ибрахим стоит внутри круга, с закрытыми глазами.
(Повышая голос.) Мы перевалим через гряды гор, возьмем скрытую в них силу и двинемся дальше. Пусть ничего не отвлекает тебя по пути. Твоя душа с нетерпением ждет тебя там, на груди Эзреке-бану.
Оба шагают на месте.
Вот мы взбираемся на черные горы, Ибрахим. Ты помнишь эти лиловые цветы с широкими листьями? Ими густо поросли крутые склоны твоей скорби. По ночам они впитывают в себя яд, капающий с луны. Возьмем у них сердцевину и пойдем вперед, Ибрахим. (Толкает Ибрахима под руку.)
О б а (вместе). Возьмем у них сердцевину и пойдем вперед.
Х о д ж а-з а к л и н а т е л ь. Вот мы взбираемся на синие горы, Ибрахим. Ты помнишь, как по небу твоей печали летели вереницей эти задумчивые птицы? Они сидят на шелестящих ветвях, как на насесте. Слышишь, они вторят напеву луны. Возьмем их голоса и пойдем вперед, Ибрахим. (Толкает Ибрахима под руку.)
О б а (вместе). Возьмем их голоса и пойдем вперед.
Х о д ж а-з а к л и н а т е л ь. Вот мы взбираемся на желтые горы, Ибрахим. Хотя здесь властвует жестокая зима, над замерзшими реками веет теплый ветер. Это твоя тоска, прилетевшая с летних гор. Возьмем ее тепло и пойдем вперед, Ибрахим. (Толкает Ибрахима под руку.)
О б а (вместе). Возьмем ее тепло и пойдем вперед.
Х о д ж а-з а к л и н а т е л ь (радостно). Вот мы взбираемся на красную гору, Ибрахим. Замок царицы пери находится на вершине. Давай сперва совершим омовение в золотых водах озера.
Они как бы совершают омовение.
Теперь мы можем подойти к замку. Опасайся черных девушек, которые стерегут эти кованые медные двери! Их томные, завораживающие взгляды, безумный трепет грудей — это ловушки похоти.
Султан Ибрахим протягивает руки, словно хочет схватить одну из девушек.
(Бьет его по рукам.) Берегись! Мой путь окончится на груди Эзреке-бану. (Толкает Ибрахима под руку.)
О б а (вместе). Мой путь окончится на груди Эзреке-бану.
Х о д ж а-з а к л и н а т е л ь (с воодушевлением). Мы у порога царицы пери. Стой, Ибрахим!
Останавливаются.
За этой дверью — твоя душа, она покинула тебя, лишила сладости рая. (Обычным голосом.) Теперь повторяй мои слова один: «О царица пери Эзреке-бану!»
С у л т а н И б р а х и м. О царица пери Эзреке-бану!
Х о д ж а-з а к л и н а т е л ь. Я — великий падишах Ибрахим. (Толкает его.)
С у л т а н И б р а х и м. Я — великий падишах Ибрахим.
Х о д ж а-з а к л и н а т е л ь. Моя душа находится у тебя, я пришел за ней. (Толкает его.)
С у л т а н И б р а х и м. Моя душа находится у тебя, я пришел за ней.
Х о д ж а-з а к л и н а т е л ь. Я не поддался чарам черных девушек, стерегущих твои покои, меня влекло золото твоих волос. (Толкает его.)
С у л т а н И б р а х и м. …Меня влекло золото твоих волос.
Х о д ж а-з а к л и н а т е л ь (тихо). Открой двери и войди, Ибрахим. Крепко обними ее. Пусть радость горячей струей перельется из ее нежной плоти в твое холодное тело.
Султан Ибрахим делает движение, словно обнимает кого-то.
(Тихо.) Хватит, Ибрахим, хватит! Твоя душа уже с тобой… О Эзреке-бану! Твоя плоть мерцает ночью, как продолговатое серебристо-молочное озеро. Всякий, кто хоть раз окунется в это озеро, никогда не забудет это наслаждение, в нем поселится тоска по тебе, не знающая утоления. (Толкает Ибрахима.)
С у л т а н И б р а х и м (почти теряя сознание). Никогда не забудет это наслаждение, в нем поселится тоска по тебе, не знающая утоления.
Х о д ж а-з а к л и н а т е л ь. Теперь, Ибрахим, мы садимся на птицу Анка, ты на одно крыло, я на другое. Сейчас наше путешествие будет очень коротким, не успеем мы открыть глаза, как будем дома. Открой глаза, Ибрахим!
Ибрахим открывает глаза, он словно заново родился.
(Громко, радостно.) Я вернулся в свои руки, в свои ноги — я вернулся в свое тело! (Делает знак Ибрахиму.)
С у л т а н И б р а х и м (громко, радостно). Я вернулся в свои
