Особый отдел империи. История Заграничной агентуры российских спецслужб - Александр Николаевич Борисов
История современной политической полиции берет свое начало в XVII веке, когда при европейских абсолютных монархиях создается централизованный административный аппарат просвещенного абсолютизма. Полиция вообще и политическая полиция в особенности возникла на самой вершине монархическо-бюрократической вертикали. И если английская буржуазия, оберегаясь от реставрации абсолютизма, приспосабливала охранные структуры к нуждам местного самоуправления, то континентальная Европа стремилась с помощью полиции установить тотальный контроль над всеми своими подданными. При царствующих домах возникали учреждения, исполнявшие зачастую одновременно несколько функций: политической полиции, разведки, контрразведки, однако задачи деятельности четко разграничивались.
Е. Б. Черняк в своей книге «Судебная петля: Секретная история политических процессов на Западе» выделяет две задачи политической полиции: главная — удержание в узде, подавление народной массы, и неглавная — подавление противников правительства среди господствующих (или — шире — собственнических) классов. Однако когда народные массы еще не пробудились к политической активности или недавно уже потерпели поражение, временно лишающее их такой активности, на первый план выдвигалась вторая задача. Когда же в определенные периоды участники придворной борьбы в верхах сводили свои счеты без непосредственного привлечения к ней политической полиции, возникали мнения о ликвидации этой полиции вообще. Такие утверждения возникали потому, что учреждения с функциями полиции фигурировали под самыми разными вывесками. Хотя при этом политическая полиция существовала относительно автономно, особенно когда контроль над ней захватывала одна из правительственных группировок. В придворной борьбе важную роль играло личное соперничество, которое, при определенных условиях, давало возможность не только изымать политическую полицию из подчинения верховной власти, но и направлять ее против конкурентов в добывании места на троне или около него. Политическая полиция могла заигрывать с заговорщиками, смотреть сквозь пальцы на их активность, инфильтровать своими агентами противоправительственные организации и в свою очередь быть инфильтрованной врагами режима, который она была призвана защищать. Она могла быть даже разделена между несколькими соперничавшими организациями, следящими друг за другом. «Политическая полиция была тайной полицией — официально или фактически. По своему характеру она неизменно претендовала на то, что ее действия не подлежат никакой критике, кроме как со стороны носителя высшей власти», — отмечает Е. Б. Черняк и в доказательство приводит слова Энгельса: «Непогрешимость папы — детская игрушка по сравнению с непогрешимостью политической полиции».
Почин создания полиции современного образца, как пишет Е. Б. Черняк, бьш сделан во Франции в 60-е годы XVH века. В Париже, насчитывавшем в то время не менее полумиллиона жителей, по словам писателя Буало, по вечерам «воры овладевали городом. По сравнению с Парижем самый дикий и пустынный лес казался безопасным местом». В 1667 году был создан пост генерал-лейтенанта полиции, на который Людовик XIV назначил Николя де ля Рейни, выходца из низов «дворянства мантии», не знакомого широким кругам. Рейни вскоре стал одним из самых важных лиц французской короны. Его влияние базировалось не только на созданном им полицейском аппарате, но и на широте его полномочий, границы которых были едва очерчены. Как отмечает Е. Б. Черняк, любознательность и отеческая забота просвещенных абсолютистских правительств о своих подопечных, стремление быть осведомленными о всех сторонах их жизни, казалось, не знали границ и с годами все возрастали. При Людовике XV даже содержательницы французских домов терпимости обязаны были ежедневно сообщать в полицию списки и различные сведения о своих клиентах. Особое внимание уделялось придворным, духовным лицам и иностранным дипломатам. Однако полиция не могла помешать возникновению крупных преступных группировок. Например, в Париже долго и беспрепятственно действовала шайка Картуша, ликвидацией которой смогло заняться лишь правительство Филиппа Орлеанского.
Примерно тогда же в Англии действала многочисленная организованная группа преступников, сумевшая поделить всю страну на округа, каждый из которых отдавался на откуп отдельным бандам, включавшим специализированные отряды для ограбления церквей, разбоя на дорогах, воровства на ярмарках, подделки драгоценностей, хранения награбленного на специальных складах и контрабанды. Английские шайки имели даже собственные корабли для вывоза добычи на продажу в Голландию. Все эти подробности выявились лишь на процессе одного из главарей бандитов Джонатана Уальда в 1725 году.
В Берлине директор королевской полиции был впервые назначен в 1742 году. Во владениях австрийских Габсбургов централизация полиции началась с 1749 года. В 1751 году был создан пост полицейского комиссара Вены и Нижней Австрии, при этом был частично использован французский опыт. В феврале 1789 года Иосиф II, проводя реформы в духе просвещеного абсолютизма, создал Министерство полиции во главе с графом Пергеном.
В конце XVIII века политическая полиция заметно усиливает свою роль в системе государственных учреждений по всей Европе. По замечанию Энгельса, французы в этом веке «говорили не о народах цивилизованных, а о народах полицизированных». Е. Б. Черняк отмечает, что роль политической полиции во Франции многократно возросла в ожесточенных политических сражениях революционных лет. Более того, борющиеся партии, в частности роялисты, еще до 10 августа 1792 года пытались создавать свои собственные полиции в противовес официальной, правительственной.
Автор специального исследования о политической полиции П. Мануэль писал в 1794 году: «Полицию Парижа можно счесть за одно из чудес моего времени. Следовательно, один англичанин имел основание заявлять, что, если чума могла бы раздавать должности, высшие чины, почести, доходы и крупные пенсии, она тотчас бы заимела теологов, утверждавших, что этой чумой является сопротивление причиняемым ею опустошениям».
Среди многих невидимых сражений, которые происходили во французском государственном и административном аппарате в годы революции, особое внимание, по мнению Е. Б. Черняка, заслуживает роль политической полиции, а также столкновения в ее собственных рядах и воздействие этих столкновений на общий ход событий. История политической полиции лежит непосредственно в контексте политической борьбы; облик политической полиции является неизменно зеркальным отражением лица правительства, орудием которого она была. Политическая полиция, в сущности, везде и всюду, как правило, не была «умнее» своего правительства, разделяла его неумение составить объективное представление о своих противниках, об их идеологии, планах и расчетах и особенно о взаимоотношениях между различными группами этих противников. Следует заметить, что наш, отечественный Департамент полиции, устанавливая наблюдение за плодившимися в конце XIX века, как грибы после дождя, политическими партиями, различия между ними был вынужден вдалбливать в головы своим агентам, чтобы, идя к нигилистам, те не попали бы к анархистам или марксистам.
Александр I в России, торжественно и громогласно ликвидировав Тайную экспедицию своей бабки, 8 сентября 1802 года распорядился образовать Министерство внутренних дел,
