Системный Барон #2 - Вячеслав Белогорский

— Невероятно, — прошептал он. — Редчайшие алхимические ингредиенты. Жёлчь павлина, одна её капля усиливает любое зелье исцеления втрое. А из этих шипов, если правильно обработать, можно создать зелье невероятной стойкости.

— Ага, — всё так же по-глупому улыбаясь, кивнул виконт.

— Отец твой был лучшим алхимиком в стране, — с теплотой в голосе сказал старик Сане. — Жаль, ты его дар не унаследовал.

Александр вздохнул, и его взгляд на мгновение стал отстранённым.

— Так уж вышло. У меня открылся дар ментальной магии. А с ним и все эти голоса в голове, видения. Отцу стало не до меня, он был разочарован. Да я и сам поспешил уехать подальше от дома, лишь бы заглушить этот шум. Не хотелось слушать постоянно, как он недоволен сыном.

В этих словах прозвучала давняя недетская боль.

Я смотрел на виконта и понимал, что за всем позёрством и цинизмом скрывался ранимый человек, сломленный собственным даром.

В этот момент наша тихая беседа была прервана новым катаклизмом. Примерно в пятидесяти метрах, за стеной полуразрушенных деревьев, началось главное действие. Схватка двух гигантов.

Огромная птица, которую я видел, когда мы появились в форпосте — болотный лунь, если верить Александру. Её оперение переливалось всеми цветами радуги даже сквозь копоть и кровь, а клюв напоминал отполированную стальную пику.

Её противник — лесной варан. Чудовище длиной с микроавтобус, покрытое каменной бронёй, усеянной ядовитыми шипами. Из пасти вырывались клубы едкого дыма, а когда он шипел, из глотки появлялось пламя, выжигающее всё на своём пути.

Птица пикировала с пронзительным криком, пытаясь пробить броню клювом. Она сносила верхушки деревьев, поднимая тучи щепы и листьев. Варан, неуклюжий, но невероятно мощный, отбивался огненными шарами и пытался достать врага своим хвостом-булавой, усеянным шипами.

Я смотрел как заворожённый, забыв обо всём.

Исход решился за мгновение. Птица, сделав ложный манёвр, впилась клювом прямо в череп варана. Раздался хруст, похожий на взрыв. Но и сама она, не успев отлететь, получила удар шипастым хвостом в лапу. Из раны брызнула тёмная, почти чёрная кровь.

Победила большая птица.

С трудом взлетев, она вцепилась когтями в тушу варана и, медленно набирая высоту, потащила её прочь. Пролетев метров двести в сторону форпоста, болотный лунь с размаху швырнул тело ядовитого врага в рощу у стен.

Послышался треск ломающихся сосен. Тушка варана, пронзённая насквозь, повисла на одном из стволов, который под её весом зловеще надломился.

— Вот это да… — выдохнул я.

— Вот это удача, — поправил Саня, снова ухмыляясь. — Теперь у нас есть и дикобраз, и павлин, и варан. И никто не будет с нами драться за них.

Степан тем же обезумевшим взглядом, каким ранее смотрел на тачку, теперь глядел на тушу, повисшую на дереве.

— Нужно забрать и её. Желчь, сердце, ядовитые железы… Бесценно.

Я посмотрел на друзей, потом на тачки с окровавленными внутренностями, потом на форпост, рядом с которым теперь висел труп чудовища.

Моя новая жизнь барона Соловьёва определённо не была скучной.

— Нельзя терять ни минуты! — прошипел старик.

— Поедем, — решительно заявил виконт, хватая ручки одной из тачек. — Поедем! Только давайте окольными тропами, а то та хозяйка, — он кивнул в сторону, куда улетела птица, — может вернуться и не понять нашего «альтруизма».

Мы двинулись в сторону форпоста, но уже не прячась, а быстро и целеустремлённо

Вскоре Муму вывел нас на заросшую каменную дорогу, явно когда-то часто используемую.

— Вот, хоть дорога нормальная есть, — заметил Александр, с трудом толкая тачку по высокой траве, проросшей между камнями. — Только давно никто не чистил, уж больно всё быстро зарастает здесь.

— А чего ты хотел? — откликнулся Степан, не оборачиваясь. — Тут, похоже, всё растёт в пять, а то и в десять раз быстрее, чем в обычном мире. Энергия места и магия.

Я шёл рядом, с ластившимся болотным вывертнем. Пёс бесшумно подкрался, а потом уткнулся в ладонь, виляя хвостом. Его мощные лапы не издавали ни звука на камнях, а мускулистое тело демонстрировало недюжую силу и грацию. Ну чистый ниндзя.

Он смотрел на меня преданными глазами, и я наконец-то созрел.

— Ладно, хватит тебе без имени ходить, — сказал я, гладя друга по лохматой шкуре. — Буду звать тебя Гай. В честь одного очень верного и сильного ниндзи. Только ты, в отличие от него, не надевай зелёное трико, ладно?

Степан и Александр переглянулись, явно не поняв отсылку.

Но псу, похоже, имя понравилось. Он решительно вильнул хвостом и громко издал звук, похожий на удар метлы по полу, а затем тычком мокрого носа в мою ладонь выразил полное одобрение.

Вскоре мы снова перешли быстрый ручей.

Посмотрел на дно, подумав о том, что уж больно давно я не ел рыбы. Но, похоже, тут её не водилось. Лишь камни и немного растительности, вот только один уж больно странно поблёскивал, словно это было стекло.

Наклонился и поднял камень. Он был размером с ноготь, идеально чистый и переливался на солнце.

— Слюда, что ли? — пробормотал я.

Степан, проходивший мимо, взял находку у меня из рук. Брови слуги поползли вверх.

— Нет, — произнёс он с нескрываемым удивлением. — Это алмаз. Неогранённый, но алмаз.

— В реке? Это ж не золото, чтобы самородками валяться!

— Может, кто-то и выронил. Дорога тут подходит вплотную к ручью. А алмазы для магов это расходник.

— Да, да, ты же рассказывал, — вспомнил я объяснения Степана в день нашего знакомства. Я тогда ещё их сравнил с магическими пауэрбанками.

Алмазы в ручье?

Ещё одна загадка этого места.

Степан сунул камень в карман, и мы, не теряя темпа, пошли дальше по заросшей дороге, чтобы поскорее распотрошить нашего «барана», пока про него не пронюхали падальщики.

Вечером в форпосте мы устроили небольшую гулянку в честь моего официального признания. Муму приготовил здоровый кусок мяса на углях, а Степан, раздобыв в своём подвале кувшин крепкого напитка, красочно описывал мои испытания в Москве.

— А наш-то Дмитрий, — с усмешкой рассказывал он, — на следующие сутки после торжественного бала приполз только к закату. Весь помятый, довольный. Где шлялся, а? — спросил дед при всех.

Я лишь загадочно улыбнулся, глядя на пламя костра и вспоминая тёмные аллеи парка и опасные глаза Анны Сергеевны.

— Гулял, —