Миротворец. Дипломатия Кланов - Владимир Пламенев
Но взамен — полная поддержка их семей и родных и абсолютная протекция государства. Если ты был одарённым седьмого ранга, то мог быть уверен — твоя семья будет защищена. Всегда и от всех. Твои братья и сестры получат лучшие возможности, будь-то образование или «хлебные места» в крупном бизнесе или государственных структурах. А клан или род никогда не будут бедными.
Потому что одаренные седьмого ранга являлись живым супероружием.
Первая аналогия, пришедшая мне в голову, когда я узнал об их существовании, — ядерное оружие. В одиночку носитель такого Дара мог стереть с лица земли небольшой город за одно применение своей силы.
Крупнейшие державы мира мерялись количеством именно таких одаренных. Чем их было больше — тем сильнее была влияние страны на мировую политику. Один одаренный седьмого ранга гарантировал независимость, до пяти делали державу доминирующей в своём регионе или претендующей на это. А десять и более — сверхдержавой мирового уровня.
Самым сложным было поддерживать их количество: жизнь одарённых седьмого ранга была коротка, а врожденные таланты, необходимые для такого статуса, встречались крайне редко даже среди могущественнейших аристократических родов.
Для обозначения одаренных седьмого ранга использовали древнее латинское слово «Империй» — власть, господство. Этот термин идеально отражал ту роль, которую они выполняли для своей страны: быть гарантом её силы и независимости.
Насколько я знал, у Иллирии не было ни одного одаренного ранга Империй. По крайней мере — официально.
Хотя обычно именно количество «Империев» не держалось в секрете, а, наоборот, публично раскрывалось всему миру. Так, у Германского Рейха было девять «Империев», у Латинской Федерации — одиннадцать, у Российской Империи — четырнадцать.
Насколько это была достоверная информация узнать было невозможно.
— Виктор, а ты убивал? — голос Георгия отвлёк меня от мыслей.
— А что, похоже?
— Да, — он оскалился.
— Нет. Никого.
— Что, совсем-совсем?
— Абсолютно.
— Зря. Надо хотя бы раз попробовать, чтобы понять, стоит этим заниматься или…
Из соседнего коридора показалась фигурка Софии. Она быстрым шагом двинулась к нам.
— Виктор! Виктор! — приближаясь, она одарила Георгия подозрительным взглядом. А он, в ответ, взглянул на неё с любопытством.
— Красивая девица, — негромко сказал Георгий и чуть коснулся меня локтём. — Возьмёшь её?
— Даже не пытайся.
— Что?
— Вывести меня на эмоции, — бесстрастно сказал я и двинулся к Софии навстречу. Мы пересеклись в коридоре. — В чём дело?
— Непчич хочет пойти в атаку!
— На Кнежевича? Сейчас?
— Да, прямо сейчас. Представители вашего посольства соединили их с Караджичами, и они сейчас заняты совместным планированием боевых действий! А от меня требуют, чтобы я объявила Кнежевича изменником и публично призвала к его аресту.
— Так, — кивнул я. — И что ты решила?
— А я не знаю, что делать. Я понимаю, что Кнежевич — бунтарь, что он враг. Но если я назову его преступником, то это даст им легитимную причину начать полноценные боевые действия!
Меня радовало то, что она просчитала риски.
— Приведет. Если не избавиться от него сразу.
— Что? — она нахмурилась. — Ты имеешь в виду… убийство?
— Ликвидацию, — уточнил я.
Она поджала губы и отвернулась от меня.
— Я не могу отдать такой приказ.
— Приказ? — моя бровь приподнялась. — У тебя нет права отдавать приказы. Ты не правитель. Только легитимизировать любые действия Непчича и Караджича. Если объявишь Кнежевича преступником от имени клана Зринских, то они сами отправят убийц по его душу.
— Думаешь, мне стоит это сделать? — спросила она, подняв на меня доверительные глаза.
— Я думаю, что нам лучше переманить Анте на свою сторону. Но едва ли это возможно, пока он под проклятием.
— Может, получится быстро победить? — голос Софии был полон сомнений. — С минимумом жертв…
Я покачал головой.
— Чем меньше крови прольётся сейчас, тем лучше будет в дальнейшем. Хотя, — добавил я, — ты имеешь полное право объявить Кнежевича преступником. Потому что им он и является.
— А что бы сделал ты?
Не дал бы начаться бойне.
— Идём, — сказал я и двинулся вперёд широким шагом.
— Куда⁈ — она засеменила следом.
— На совет. Я хочу поговорить и с Непчичем, и с Караджичами.
Вскоре я подошёл к залу совещаний, где Непчич проводил все советы со своими офицерами.
Охрана, что удивительно, не препятствовала — молча расступилась, едва мы подошли к двери.
— Что это значит? — спросил я у них, но те лишь с каменными лицами смотрели вперед.
Вот как. Значит, Непчич меня ждёт. Более того — провоцирует моё появление.
Я скользнул взглядом по Софии.
— Это Непчич рассказал тебе о своих планах?
— Да, — она закивала. — А что? — но почти сразу её зелёные глаза расширились в озарении. — Ты думаешь, он ждёт нас?
— Да. Хочет, чтобы мы вошли и привнесли «динамику» в его беседу с Караджичем. Причём так, чтобы это не выглядело как приглашение, — я усмехнулся. А он не так прямолинеен, каким хочет казаться. Я обратился к стоящим на охране солдатам. — Верно, бойцы?
Они молчали. Понятно. Их приказ — пропустить нас, а не вести душевные беседы.
Стоило ли подыгрывать воеводе?
С одной стороны, участие в беседе будет полезно: Караджич увидит Софию, а я — его. Но зачем это всё самому Непчичу? Может, хочет отвлечь Караджича? Или отыграться на мне за разбитый нос, перед союзником?
Хм…
Нет-нет, слишком мелочно…
Всё было гораздо проще.
Непчич хочет, чтобы я был рядом. На случай, если Караджич попробует обвести его вокруг пальца. Сам Непчич был далеко не самым мастерским интриганом, а вот Караджич — совсем другое дело. Аристократ высшего эшелона, который впитал навыки интриг с молоком матери.
Моё присутствие на совете — это дополнительная страховка, чтобы Непчич не остался идиотом. А он учится, однако.
Вот только прямо попросить он не мог — гордость не позволила бы. Зато легко предоставил мне возможность явиться.
И мне было очень невыгодно отказываться. Пусть к Непчичу не было тёплых чувств, зато я не собирался жертвовать интересами Софии и клана Зринских в целом.
Ну что же, я приду к тебе на помощь, гордый вояка.
Я распахнул дверь и вошёл в зал совещаний. В тот же момент все замолкли.
