No pasaran! Они не пройдут! Воспоминания испанского летчика-истребителя - Франсиско Мероньо Пельисер
Я помню, как мы впервые познакомились с русскими морозами. Мы только начали работать на автомобильном заводе в Москве. Мороз тогда нам показался какой-то катастрофой, которую невозможно пережить. Это была первая зима для испанцев, приехавших в СССР. Мы вышли на улицу с завода в полном молчании. Было без пяти минут час — конец второй смены на заводе. На остановке трамвая мы встретили Бланча и Роденаса.
— Что случилось? Не ходят трамваи?
— Похоже, что так. У людей уже есть опыт: раз они
идут пешком, значит, трамвая не будет. Посмотри, сколько снега! Все пути замело!
Снега действительно было на полметра, а то и больше.
— Всего десяток трамвайных остановок! — пытался успокоить нас Паскуаль. — Всего пять километров до дома!
И мы пошли, подняв воротники, засунув руки в карманы и напевая популярную в те времена песенку: «Тучи над городом встали...»
Замерзли мы так, что, казалось, не отогреемся вообще. Многие потом говорили, что и одной такой зимы мы не выдержим. Выдержали, привыкли и даже полюбили русскую зиму с ее ядреными морозами и пушистым снегом...
* * *
У других испанских летчиков судьба сложилась иначе. Еще когда в Испании продолжалась война, в летной школе в Кировабаде, где обучали летному делу испанских юношей, были прекращены все полеты. Каталонию уже захватили фашисты; в руках республиканцев оставалась еще центральная часть страны, однако прибыл приказ о прекращении полетов. Курсанты четвертого выпуска научились тогда летать лишь на У-2.
— Что нас ждет? — спрашивал старший группы испанских курсантов лейтенант Хуан Капдевилья комиссара школы полковника Мирова.
— Мы занимаемся этим вопросом, и на днях он, вероятно, будет решен.
— Пожалуйста, полковник, — попросил Доминго Бонилья, заместитель Капдевильи. — Решите его
поскорее! Наши ребята очень волнуются, поползли различные слухи, а это хуже всего.
В один из весенних дней комиссар собрал во дворе школы двести курсантов.
— Товарищи! — начал он свое выступление, обращаясь к курсантам, которые смотрели на него с тревогой. Голос их комиссара сегодня звучал гораздо строже, чем обычно. Все напряженно ждали, что он скажет о положении в Испании. — Война в Испании закончилась поражением республиканцев, но это временное поражение, потому что нельзя окончательно победить народ, который три года мужественно боролся с фашизмом. Придет день, и народ Испании порвет цепи и снова обретет свободу! Вы, товарищи, не должны падать духом. Получен приказ прекратить занятия в школе. Вы молоды, и вам предоставляется свобода выбора: вы можете остаться жить и работать в Советском Союзе, где вы будете полноправными гражданами, однако тот, кто хочет вернуться в Испанию, может это сделать, препятствий этому не будет. И хотя у нас с Испанией нет теперь дипломатических отношений, возвращение можно осуществить через третьи страны...
За несколько минут все было сказано. Полковник Миров медленно сошел с трибуны. Курсанты молча проводили его взглядами. Для него эта речь была тяжким испытанием. И сам он как-то сразу постарел и грузной походкой отошел от трибуны. Таким раньше комиссара не видели.
То, что курсанты услышали от Мирова, их глубоко потрясло. Все молчали, пытаясь осмыслить свое новое положение. Это было крушением их надежд. А ведь они мечтали стать пилотами, чтобы, вернувшись в Испанию, сражаться с фашизмом. После митинга все ходили растерянные; разговоры и споры обрывались на полуслове...
Большинство курсантов сразу же решили остаться в Советском Союзе — на своей второй родине. Вскоре их разбили на группы, чтобы направить на работу или учебу. Глубоко переживая поражение республики, испанские юноши часто подходили к карте Испании в большой аудитории и подолгу стояли возле нее, всматриваясь в обозначения городов, путей сообщения и рельефа местности.
Накануне отъезда было много разговоров. Они возникали то в классных комнатах, где курсанты усаживались за парты, выкрашенные в зеленый цвет, то прямо во дворе школы. Как-то вечером возле большого, раскидистого дерева во дворе школы собрались Хосе Креспильо, Франсиско Гальярдо, Франсиско Бенито, Бланко и Гонсало. Они тихо разговаривали между собой. Никому не хотелось идти спать, хотя было поздно.
— Я еду в Москву, — сказал Капдевилья, обращаясь к Бланко.
— Где ты будешь работать?
— На московском автозаводе, а вы?
— Мы с Гонсало тоже направляемся в Москву, в Сельскохозяйственную академию имени Тимирязева. Мы ведь по специальности химики.
— Там увидимся.
— Думаю, что да...
Хосе Креспильо, Франсиско Гаспар, Франсиско Гальярдо и еще группа курсантов отправились в Горький — работать на автомобильном заводе. Вскоре все двести курсантов разъехались по городам Советского Союза, чтобы учиться и работать. Таким образом, последний курс поехал не в Испанию, а почти весь остался в стране, где у него были самые надежные друзья — советские люди.
Быстро бежало время. Испанским юношам пришлось привыкать к сильным морозам и снегу. Первая их зима в СССР 1939/40 года выдалась, как известно, очень морозной: температура в центральной полосе опускалась почти до 40 градусов ниже нуля. Конечно, они думали об Испании, о своих близких, оставшихся там, — однако работа и учеба поглощали почти все их свободное время, не позволяя впадать в хандру. Конечно, привыкшие к солнцу испанцы скучали по нему в долгие зимние вечера.
— А бывает здесь солнце зимой? — спрашивали
они.
— Бывает, — отвечали им. — Только когда зимой у нас светит солнце, мороз от этого не становится слабее.
Но когда миновали холода, все шире стал разгораться пожар войны в Европе. Военная машина фашизма, ускоряя свой ход, порабощала страны и народы. 22 июня 1941 года фашистская Германия напала на Советский Союз...
В июле 1941 года группа испанцев, недавних курсантов, предстала перед районным военкомом Пензы полковником Артемовым.
— Садитесь! — пригласил их полковник, жестом показывая на деревянные табуретки, стоявшие вокруг его стола. — На каких самолетах вы летали?
— Мы окончили курс полетов на самолетах У-2 в летной школе Кировабада, — ответил Креспильо.
— Это, конечно, немного. Ну ладно, мы проверим вас здесь на контрольных полетах и по мере поступления запросов будем направлять в качестве связных для штабов. Сейчас потребность в У-2 очень большая,
они летают даже в качестве ночных бомбардировщиков.
— Мы хотим как можно скорее попасть на фронт, — за всех сказал Бенито.
— Не беспокойтесь. Эта возможность
