No pasaran! Они не пройдут! Воспоминания испанского летчика-истребителя - Франсиско Мероньо Пельисер
За несколько дней до официального отъезда добровольцев мы посещаем аэродром в Вальсе, где базировались эскадрильи советских летчиков. Мы просим их больше не рисковать своими жизнями, не участвовать в боях, однако они решительно не соглашаются с этим. Даже вмешательство генерала Сиснероса не помогло — они настаивают на «прощальном» бое. За всех советских летчиков ответил Грицевец:
— Будем летать до последнего момента!
15 октября 1938 года — день нашего последнего полета с советскими летчиками над Эбро — встречает нас солнечной ясной погодой: таковы почти все осенние дни в Испании. Каштаны начали сбрасывать свои листья. То там, то здесь виднеются поднимающиеся ввысь струйки дыма, указывающие на те немногие
предприятия, которые упорно продолжают работать в Таррагоне и Реусе. На высоте уже чувствуется холод, и когда мы поднимаемся на пять тысяч метров, начинают мерзнуть пальцы. Выше нас, как всегда, эскадрилья «чупетов» — высотников Ариаса.
Когда мы приближаемся к линии фронта, рядом с нами пролетает 5-я эскадрилья, и ее командир Грицевец поднимает большой палец — значит, все идет отлично. Его эскадрилья поднимается на двести метров выше других, как они делают всегда. И сегодня они не изменяют своей привычке прикрывать нас, хотя хорошо знают, на что мы способны сейчас. Мы уже не те «цыплята», которыми были два года назад!
Наша задача на сегодня — осуществить прикрытие с воздуха наших войск и, в частности, линии наших окопов. На нас также возлагают ближнюю разведку, так как в эти дни здесь наблюдается повышенная активность фашистов. Все эскадрильи «москас» в воздухе. После этого вылета запланирован еще один — для сопровождения «чатос» к позициям противника. Во втором вылете наши советские «товаричи» уже не будут принимать участие, и поэтому первый имеет для нас особое значение. Главная задача — обнаружить вражеские позиции — возложена на эскадрилью Тарасоны, поэтому его самолеты летят практически над самой землей, мы же прикрываем их с высоты.
Самолеты наших семи эскадрилий образуют в небе огромный веер, рокот ста моторов сотрясает воздух. 1-я эскадрилья под командованием Редондо прикрывает правый фланг, Пуиг со своей 7-й — левый; наша 6-я — над эскадрильей Тарасоны и немного сзади. Ухов и Грицевец идут спереди: если появятся самолеты противника — они первые встретят их. Когда мы приближаемся к позициям противника, начинает работать зенитная артиллерия. Снаряды рвутся кучно —
фашисты стреляют довольно прицельно, и мы вынуждены немного изменить курс. При этом мы продолжаем следовать за нашими советскими товарищами: с траверза Тортосы идем на Ла Галеру, затем поворачиваем в сторону Пеньярройи. Внизу отчетливо видны клубы поднимающейся пыли — это взлетают «мессеры» с аэродрома Ла Сения. Мы направляемся к Вальдерроблесу, пересекаем пыльную, забитую машинами дорогу, ведущую к Каласейте, и продолжаем полет в направлении к Файону, чтобы попасть на территорию наших войск в месте слияния двух рек, Эбро и Сегре. Но не долетев еще до Нонаспе, мы видим, как на горизонте появляются две больших группы «Фиатов», — очевидно, поднятых в срочном порядке с аэродромов Альканьиса и Каспе. Приблизительно на тысячу метров выше их поблескивают своими серебристыми фюзеляжами фашистские «Мессершмитты».
Силы противника и наши примерно одинаковы. Мы прибавляем газ, чтобы подойти ближе к Ухову и Грицевцу, которые уже давно покачиванием крыльев своих самолетов сигнализируют нам о приближении противника. Однако расторопней всех оказалась эскадрилья Ариаса. Его самолеты с высоты, как огненные стрелы, изрыгая пулеметный огонь, набрасываются на немецкие истребители. И вот первый из них с высоты семь тысяч метров прочерчиваете ясном небе огненную дугу до самой земли. Самолеты 2-й и 5-й эскадрилий делают глубокий разворот, чтобы встретить врага огнем из своих пулеметов. Слева от эскадрильи Пуига уже завязался бой с «Фиатами». После первого же обмена пулеметными очередями один из итальянских истребителей переворачивается на спину, показывая нам белые кресты на крыльях, и начинает свой последний полет к земле. Гонсалес на своей «моске» с бортовым номером «175» не успевает уйти от столкно-вения и на всем ходу крылом таранит «Фиат». Потеряв крыло, его самолет, словно штопор, начинает ввинчиваться в воздух. После нескольких витков Гонсалесу удается вывалиться за борт, и через несколько секунд открывается белый купол его парашюта. Три «моски» кружат возле Гонсалеса, не давая вражеским самолетам расстрелять его в воздухе. Недалеко от места приземления нашего летчика садится «Фиат», у которого в результате столкновения разбиты рули.
Воздушное сражение приобретает еще большие масштабы и происходит на протяжении всего фронта на Эбро. С севера появляется другая группа «Фиатов» — около тридцати самолетов. Теперь у противника значительный численный перевес. Три «моски» — Сапронова, Семенко и Себриана — атакуют новую группу истребителей и, используя скорость своих машин, на боевых разворотах поднимаются к нашей 6-й эскадрилье. Сверху два самолета из эскадрильи Ариаса, преследовавших «Мессершмитт», тоже присоединяются к нашей группе, и мы все вместе продолжаем бой. Ниже нас эскадрильи Редондо и Тарасоны сбрасывают «Фиатов» с хвостов самолетов эскадрильи Пуига.
Бой идет как бы на различных этажах. На самом верхнем Ариас и его «чупеты» гоняются за «Мессершмиттами» и спускаются ниже только тогда, когда считают нужным проводить какой-либо из них на землю. Самолет с бортовым номером «270» проносится рядом со мной — это Гусев. Он подает мне знак; я отвечаю, что понял, и мы из полубочки почти в отвесном пике набрасываемся на «Фиат», находящийся впереди группы, летящей со стороны Тремпа. После первой же нашей атаки итальянский истребитель загорается, из его фюзеляжа вырывается длинный язык пламени, и самолет падает на крыло. «Этот уже готов», — думаю я.
Снова вместе с Гусевым мы поднимаемся к другим «москам», которые в огромной огненной карусели ведут бой
