Стихи пацанов. О чести и дружбе - Пушкин Александр Сергеевич

Тени Пушкина

Итак, товарищ вдохновенный,И ты! – а я на прах священныйСлезы не пролил ни одной:С привычки к горю и страданьямВсе высохли в груди больной.Но образ твой моим мечтаньямВ ночах бессонных предстоит,Но я тяжелой скорбью сыт,Но, мрачный, близ жены, мне милой,И думать о любви забыл…Там мысли, над твоей могилой!Смолк шорох благозвучных крылТвоих волшебных песнопений,На небо отлетел твой гений;А визги желтой клеветыГлупцов, которые марали,Как был ты жив, твои черты,И ныне, в час святой печали,Бездушные, не замолчали!Гордись! Ей-богу, стыд и срамИх подлая любовь! – Пусть жалят!Тот пуст и гнил, кого все хвалят;За зависть дорого я дам.Гордись! Никто тебе не равен,Никто из сверстников-певцов:Не смеркнешь ты во мгле веков, –В веках тебе клеврет Державин.1837

Антон Дельвиг

(1798–1831)

Милый мой, на днях, рассердись на тебя и на твое молчание, написал я Веневитинову суровее письмо. Извини: у нас была весна, оттепель – и я ни слова от тебя не получал около двух месяцев – поневоле взбесишься. Теперь у нас опять мороз, весну дуру мы опять спровадили, от тебя письмо получено – все, слава богу, благополучно.

Из письма А.А. Дельвига А.С. Пушкину

Стихи на рождение В.К. Кюхельбекера

Мрак распростерся везде. –И я под крылами Морфея,Скукой вчера отягчен, усыпился и грезил:Будто б муза ко мне на облаке алом слетела,И благодать воцарилась в бедной хате пиита.С благоговеньем взирал на прелестны богинины взоры,Руку простер я возжечь фимиам, но рука онемела,Как от волшебной главы злой Медузы, сын пропасти лютой.«Феб! – я воскликнул, – почто я последней лишаюся силы?Что отвергаешь мои тебе приносимые жертвы?Или назначил мне рок вовеки не быть твоим сыном?» –«Нет! – мне сказала тогда богиня, со пламенным взором, –Ты преступаешь закон – и в неге Морфею предался.Спишь – и твоя на стене пребывает в безмолвии лира!Спишь – и фантазии луч остается тобой не обделан!Встань, отряси от очей последню дремоту, и лиройПревознеси ты тот день, который увидел рожденье,Славой увенчался век еще младого пиита.Да воспоется тобою Вильгельма счастливая участь!»Я встрепенулся, восстал и на лире гремящей ВильгельмуПеснь вопил: «О любимец пресветлого Феба, ты счастлив!Музы лелеют тебя и лирою слух твой пленяют!Ты не рожден быть со мною на степени равной Фортуны –Нет! твой удел с Алцеем и Пиндаром равен пребудет,Лирой, как древний Орфей, поколеблешь ты камни и горы!Парки, прядите вы жизнь Вильгельмову многие лета!Дайте, чтоб бедный пиит его славу бессмертну увидел!»1813

Мои четыре возраста

(экспромт)

Дитятей часто я сердился,Игрушки, няньку бил;Еще весь гнев не проходил,Как я стыдился.Того уж нет! и я влюбился,Томленьем грудь полна!Бывало, взглянет лишь Она –И я стыдился.Того уж нет! вот я женилсяНа ветреной вдове;Гляжу – рога на голове! Я застыдился.Того уж нет! теперь явилсяВ собранье с париком.Что ж? – громкий смех над стариком.Тут я взбесился.между 1814 и 1817

Тленность

Здесь фиалка на лугахС зеленью пестреет,В свежих Флоры волосахНа венке краснеет.Юноша, весна пройдет,И фиалка опадет.Розой, дева, украшайГруди молодые,Другу милому венчайКудри золотые.Скоро лету пролететь,Розе скоро не алеть.Под фиалкою журчитЗдесь ручей сребристый,С ранним днем ее живитОн струею чистой.Но от солнечных лучейЛетом высохнет ручей.Тут, за розовым кустом,Пастушок с пастушкой,И Амур, грозя перстом:«Тут пастух с пастушкой!Не пугайте! – говорит. –Миг – и осень прилетит!»Там фиалку, наклонясь,Девица срывает,Зефир, в волосы вплетясь,Локоном играет, –Юноша! краса летит,Деву старость посетит.Кто фиалку с розой пелВ радостны досугиИ всегда любить умелВас, мои подруги, –Скоро молодой певецНабредет на свой конец!‹1815›

Прощальная песнь воспитанников царскосельского лицея

ХорШесть лет промчалось, как мечтанье,В объятьях сладкой тишины,И уж отечества призваньеГремит нам: шествуйте, сыны!1-й голосО матерь! вняли мы призванью,Кипит в груди младая кровь!Длань крепко съединилась с дланью,Связала их к тебе любовь.Мы дали клятву: все родимой,Все без раздела – кровь и труд.Готовы в бой неколебимо,Неколебимо – правды в суд.ХорШесть лет промчалось, как мечтанье,В объятьях сладкой тишины,И уж отечества призваньеГремит нам: шествуйте, сыны!