Стихи пацанов. О чести и дружбе - Пушкин Александр Сергеевич

К брату

Короче день, – и реже с океанаСнимается седая ткань тумана;Желтеет мой любимец, гордый клен,Который прихотливою судьбоюБыл с рощей разлучен родноюИ здесь меж камней возращен…Так! осень царствует, – и скоро, скоро птицыПодымутся с полночных, грозных скал:На полдень путь им начерталВсемощный перст невидимой десницы.Усмотрит над собой их вереницыС высокой палубы пловецИ скажет: «Красным дням на севере конец».Мертвеет бледная природа;На сумрачный полет дряхлеющего годаВзирает, в думы погружен, певец.Но и без летнего блестящего светилаМне свят и дорог праздник МихаилаДавно не для меня и аромат цветов,И роскошь нив, и вид с присолнечных холмов,Не для меня дубравы томный шепот,И песни соловья,И водопада рев, и плеск и шум и ропотПрозрачного ручья;Давно покинул я все красоты вселенной:В стенах угрюмых заключенный,Давно от них оторван я;Остались мне одни воспоминанья…Но, друг мой, в день твоих ли именинЯ буду в одиночестве один?Сберется мой народ, крылатые мечтанья,И с ними сяду я за пир,Забуду стражей и затворы,Забуду целый мирИ вдруг перенесусь за степи, реки, горы,В твой тихий дом, – к тебе!Там, сердца счастливым обманом упоенный,Воскликну: «Будь хвала судьбе!Мне возвращен мой брат, со мною разлученный»;И что ж? пространство ли одноПо воле сокращать мечтаниям дано?Их ветреное племяНе покорило ли и самый рок и время?Не призрак ли былых, прекрасных днейОни подъемлют из могилы?От веянья их чудотворной силыВдруг предо мной всплывает сонм теней;Я вижу утра моего друзей:Всех вижу их, как их видал, бывало!Так, – вот и тот, кого давно уже не стало,И тот, который жив, но дружбе изменил;Те с высоты честей, те из степей изгнанья,Из шумных городов, из тишины могил, –Все, все стеклися для свиданья!Сдается: только сон все наши испытанья:Их образ тот же, – тот же разговор,И слышу тот же смех, и тот же резвый спор…Но миг – и нет их! – Я на бреге Авиноры,Над зеркалом реки моей родной…Здесь за струей когда-то наши взорыБежали, жадные, в туман дали седой;Мы здесь, мой брат, рука с рукойБродили, счастливые дети,Глядели, как рыбак закидывает сети,Или как челн скользит над светлой глубиной.Напомнить ли тебе робинсонады,Романы пылкие младенческой мечты,Какие слуху нам внимающей наядыРассказывали здесь когда-то я и ты?Пойти ли в садик посетить цветы,Взглянуть на дерева, посаженные нами?Увы! давно цветы те отцвели,Давно смешались с перстию земли,И узнаны не будем деревами…Всё минуло; быть может, не найтиНам даже места на кладбище,Где наш старик, сошед с житейского пути,Обрел последнее жилище.О! да покоится на лоне тишины!Он вовремя сомкнул страдальческие вежды:Еще тогда его сыныВливали в грудь отца и радость и надежды.Но полно! – чувствую, как голос мой дрожит,Как слезы брызнуть из очей готовы.Мой утешитель-гений прочь летит:Уже не светлы – мрачны и суровыТе гостьи, коих в уголку своемНа праздник друга созвал твой пустынник..Бог с ними! Пользы нет тужить вдвоем:Умолкну, милый именинник!Очнулся я, – и нет уже картин,Какими тешило меня воображенье;Подъемлю взоры – я по-прежнему один;Склоняю слух – кругом уединенье.1833

Послание к брату

Минули же и годы заточенья;А думал я: конца не будет им!Податели молитв и вдохновенья,Они парили над челом моим,И были их отзывом песнопенья.И что ж? обуреваем и томимМятежной грустию, слепец безумный,Я рвался в мир и суетный и шумный.Не для него я создан: только шагСтупить успел я за священный прагПриюта тихих дум – и уж во властиГлухих забот, и закипели страсти,И дух земли, непримиримый врагНебесного, раздрал меня на части:Затрепетали светлые мечтыИ скрылися пред князем темноты.Мне тяжела, горька мне их утрата:Душа же с ними свыклась, жизнь срослась –Но пусть! – И я без них любовью братаСчастлив бы был; с ним вместе, не страшась,Вступил бы я в борьбу – и сопостатаМы побороли бы; нет, дружных насНе одолел бы! – Может быть, и лираВновь оживилась бы на лоне мира!О! почему, неопытный борец,Рукой неосторожной грудь роднуюЯ сжал и ранил? – пусть восторжествую,Пусть и возьму столь лестный мне венец, –Ах! лучше бы я положил, певец,Забытый всеми, голову седуюВ безвестный темный гроб, чем эту грудьИ без того больную оттолкнуть!Где время то, когда, уединенный,К нему я вдаль объятья простирал,Когда и он, любовью ослепленный,Меня к себе под кров свой призывал?Я наконец перешагнул Урал,Перелетел твой лед,Байкал священный;И вот свою суровую судьбуЯ внес в его смиренную избу!Судьбу того, кто с самой колыбелиБыл бед звездою всем своим друзьям…За них подъемля руки к небесам,Моляся, чтобы скорби пролетелиНад милыми, – сердца их я же сам,Бывало, растерзаю! Охладели,Заснули многие; ты не отъят,Ты мне один остался, друг и брат!А между тем… Покинем и забудем,Забудем бури, будто злые сны!Не станем верить ни страстям, ни людям:Оставь мне, отпусти мои вины;Отныне в жизни неразлучны будем!Ведь той же матерью мы рождены.Сотрем все пятна с памятной скрижали;Всё пополам: и радость, и печали!1837