Тайны Невербуха. Книга 1 - Максим Век
Наконец мы приехали.
Когда мы шли от станции к стадиону, Мелисса ошеломлённо крутила головой. И её можно было понять. На территории, по площади не уступающей всей Парадной Стороне города, всего за несколько лет выросли огромные спортивные сооружения для всевозможных соревнований, заездов, забегов и заплывов.
Повсюду высились павильоны театров-кабаре, цирков и прочих увеселительных заведений. Тянулись ряды строений, в которых располагались рестораны и бары на любой вкус и кошелёк.
Нас окружали толпы людей, которые весело переговаривались, смеялись и даже распевали песни. Люди заходили в рестораны и павильоны и выходили из них, стояли в очередях за напитками и едой у палаток уличных торговцев, глазели на фокусников и клоунов. Повсюду звучала музыка, кричали зазывалы, звенели и гремели, раскачиваясь и вращаясь, разнообразные аттракционы.
В вестибюлях и коридорах стадиона гусеничных заездов народу было битком – оказалось, что сегодня последние соревнования в году. В ноябре гусеницы окуклятся, а в мае, как гласила большая яркая вывеска, всех приглашали на первые в мире соревновательные полёты на бабочках. Отстояв очередь в кассу и поставив наугад по пятёрке фрустов на гусениц – Арию и Синьку, мы пошли искать свои места на трибунах.
И в проходе, ведущем на наш ярус, столкнулись с Бивусом Крумчиком, которого сопровождала симпатичная мимзель. Но мы только успели перекинуться приветствиями, и толпа растащила нас по разным секторам и рядам.
В первом заезде не было нашей пары, но зрелище, которое нам предстало, заставило забыть не только о всех мистических проблемах, но даже о сделанных ставках. Представьте себе – шесть гигантских гусениц разных цветов, с затейливыми узорами на щетинистых спинах и боках. Лёгкие конвульсивные подрагивания пробегают по лоснящимся шкурам – должно быть, сказывается предстартовое волнение.
Наездники на фоне своих великолепных «лошадок» казались мелкими чёрными мурашами. Они сидели в специальных сёдлах и управляли гусеницами с помощью поводьев, которые крепились к уздечкам, охватывавшим головную часть гусеницы.
Прозвучал гонг, и жокеи вонзили шпоры в разноцветные бока. Гусеницы вздыбились так, что наездники поднялись на два-три метра от земли. Одного из жокеев выбросило из седла, а его ретивый «скакун» стал угрожающе извиваться, подняв переднюю часть своего пятиметрового тела над упавшим беднягой. К счастью, подбежавшие служащие, успокоили огромное животное. Они брызнули ему в морду какой-то зелёной жидкостью и потянули обратно в боксы под трибуны. Незадачливый наездник самостоятельно поднялся и похромал прочь с беговых дорожек.
Зато остальные пять гусениц плавно скользили по дорожкам. Их волнообразные движения завораживали, а искусство жокеев заставляло зрителей неистовствовать. Мне лишь подумалось, что в наездники на гусеницах должны идти люди с исключительной устойчивостью к морской болезни – такую качку не каждый моряк выдержит.
Наши с Мелиссой избранники – ярко-оранжевая, с зелёными ромбиками, Ария и чёрно-синяя Синька успешно провалили все свои заезды, но мы не особо расстраивались по этому поводу. Нас заразил всеобщий азарт, и мы кричали как сумасшедшие, подгоняя того или иного скакуна.
А когда соревнования закончились, я нашёл-таки Бивуса с подружкой. И мы, выбравшись из галдящей толпы, вчетвером направились в ближайший ресторан.
За ужином Бивус похвастался, что выиграл сегодня пятьдесят три фруста. Он, оказывается, за лето и осень стал завсегдатаем гусеничных заездов и заядлым игроком на ставках. И знал всё о гусеницах-фаворитах и их наездниках.
Он сказал, что сегодня было скучновато, потому что гусеницы уже сонные. А вот в августе была самая жара, в смысле, накал страстей, и градус эмоций поднимался так, что приходилось окатывать успокаивающими средствами и просто холодной водой не только гусениц, но и жокеев и даже зрителей.
А водятся невиданные скакуны в джунглях далёкого тропического острова Вегадея.
– Их привезли вот такими! – Бивус разводил руки в стороны. – Они были совсем крошками.
Мы слушали Бивуса, ели тушёную ягнятину с лесными ягодами по-добжешевски, запивая добжешевским же молодым вином (ресторан представлял кухню Добжешева – небольшого симпатичного графства, прилепившегося к Княже-герцогству с юго-запада). Изредка вставляли свои реплики, делясь впечатлениями от соревнований, а за широкими окнами ресторана уже сгущались ранние осенние сумерки.
К городу мы подъезжали, когда на западе, над Заливом, вовсю полыхал роскошный малиново-апельсинный закат. Путь от вокзала до кофейни нам освещали убегающие во тьму золотые шары уличных фонарей.
Глава 33. «Неизвестно»
В кофейню мы ввалились в самом благодушном и беззаботном состоянии духа. Вся компания была в сборе. Народу даже прибавилось – к остальным колдунам, колдуньям и волшебным существам присоединилась ведьма Гердулия. Она с подозрением оглядела нас, словно ждала, будто мы на её глазах превратимся в страшное чудовище, готовое сожрать и её, и весь Невербух заодно.
За стойкой хозяйничала Ёлла.
– Мы вас заждались, – отчитала нас, впрочем, вполне добродушно, Агрифизия. – Я уж думала, придётся вас разыскивать по всему городу. Усаживайтесь за столик и, будем, наконец, все вместе слушать то, что нам готов рассказать уважаемый профессор.
– Бабуля, – тихонько сказал я и скосил глаза в сторону прилавка, – а Ёлла?
Агрифизия мягко улыбнулась.
– Не беспокойся, она не услышит ничего, что ей не нужно знать – это я обещаю.
Мы с Мелиссой подсели за столик и приготовились слушать профессора Плюнкива.
Он оглядел нас через толстые линзы очков и проблеял:
– Ну, раз все в сборе, можем начинать. Может, вы будете задавать вопросы, а я постараюсь на них ответить?
– Кто такие Эрце-шех? – тут же спросил я. – Полковник Сарод назвал их тайной стражей Императора.
– Да, – сказал Плюнкив, – это очень интересный вопрос. Сведения по этой тайной страже крайне скудны. Вернее, слухов о них в те времена ходило много, но ничего достоверного я не нашёл. Известно только, что Тайная стража Императора действительно звалась Эрце-Шех, и были они непобедимы и беспощадны. Но сгинули бесследно в смутные времена крушения Империи. А больше ничего об этой страже неизвестно. На то она и тайная, – и Плюнкив развёл руками.
Ну вот, подумал я, хорошенькое начало беседы. И задал новый вопрос:
– Профессор, тогда скажите, почему полковника Сарода отстранили от должности главы Императорской гвардии и отправили в Кожедум?
Плюнкив почмокал губами.
– Вот на этот вопрос я могу ответить. Полковника не отстраняли от должности. Он сам подал прошение об отставке. В январе тысяча тридцать четвёртого года. Император не
