Артистка - Владимир Моисеевич Гурвич
Мне казалось, что Корсик каким-то шестым или другим чувством ощущает мое неприятие его персоны, потому что с каждой минутой его предложения становились все более щедрыми.
— Марта, наша студия заключает с вами договор, — донесся до меня голос Корсика. — Мне очень понравились ваши пробы. Не поверите, я просматривал их несколько раз только для того, чтобы получить эстетическое удовольствие.
— Вы мне льстите, Константин Алексеевич.
— Зовите меня просто Костя. Терпеть не могу этот официоз. Тем более, нам предстоит большая совместная работа.
— Не такая уж и большая, роль невелика, всего четыре сцены.
— В этом сериале, да, но я хочу снимать вас и в других. Не исключаю, что со временем вы можете получить главную роль. Знаете, Марта, есть очень талантливые артисты, но в силу разных обстоятельств, сильно недооцененные. Вы как раз из их числа. Должно быть обидно.
— Иногда, — призналась я.
— Такую несправедливость следует срочно исправлять.
— Это не просто. К тому же я плотно занята в театре, поэтому не считаю себя не востребованной актрисой.
— Да, мне Илья говорил. Но разве можно сравнить участие в фильмах, которые смотрит вся страна, с работой в провинциальном театре. — Корсик в очередной раз посмотрел на меня раздевающим взглядом. — Марта, а почему бы вам не перебраться в Москву. У вас тут могут быть большие перспективы.
— Не понимаю, откуда они вдруг могут взяться?
Пропущу упоминание про очередную серию раздевающих взглядов, иначе весь текст будут состоять только из этих фраз.
— Если найдется человек, желающий вас продвигать, он непременной появится, — заявил режиссер.
Не было ни малейших сомнений, что Корсик имеет в виду самого себя. Понятны были и условия этого продвижения. Но для меня такой вариант являлся неприемлемым. Но и захлопывать окончательно дверь тоже не хотелось. Поэтому я решила маневрировать, а что дальше будет, посмотрим.
— Константин, это очень заманчивое предложение, но его не просто осуществить, — произнесла я. — У меня есть перед театром, а так же перед некоторыми людьми обязательства, которыми я не могу пренебречь. Как минимум, мне нужно время.
— Жаль. — Корсик даже не скрывал, что разочарован. — Вы когда уезжаете к себе?
— Поезд вечером.
— В таком случае нам нужно срочно подписать договор. Съемки через месяц.
— Очень хорошо. У меня как раз будет отпуск.
Я подписала договор. Сумма гонорара меня приятно удивила. Хотя я догадывалась, что в него входит некий аванс не только для съемок, но и для других отношений. Но я решила, что пока не буду ни с чем таким соглашаться, но и не стану против ничего такого протестовать. А там посмотрим, как поступать. Хватит терять, пора что-то и приобретать.
Я уже собралась покинуть кабинет режиссера, как режиссер остановил меня.
— Забыл вам, Марта, сказать, что сценарий эпизодов, в которых вы принимаете участие, немного изменены. Почитайте на досуге.
Корсик протянул мне несколько листков, с ними я и покинула кабинет.
Я не стала возвращаться в дом Ильи, а провела оставшееся время в скитаниях по Москве. Я о многом думала, но не могу сказать, что пришла к каким-то умозаключениям. Скорее, наоборот, чувствовала, что в последнее время моя жизнь стала сильно осложняться. И это меня как-то не радовала.
В поезде я пробежала по страницам сценария. По сравнению с предыдущим вариантом новый почти ничем не отличался от прежнего, за исключением одного аспекта — в нем был существенно усилен эротический акцент. Мне предстояло сыграть в достаточно откровенных сценах.
Зачем понадобились вносить такие изменения сценаристу, я не понимала. С точки зрения сюжета нужды в этом особой не было, эти эротические сцены ничуть не улучшали общую канву. Я подумала, что, возможно, так захотел режиссер. Чувствуется, еще тот развратник.
Под мерный стук колес я задумалась, как мне к этому отнестись и что с этим делать? Не могу сказать, что меня это уж слишком сильно смущало; актерам регулярно приходится играть эротические сцены, и они внутренне адаптированы к таким действиям. Правда, в театре все более заретушировано, чем в кино, которое нередко радуют зрителей подобными откровениями.
В моем не богатом послужном списке есть одна такая откровенная сцена. Перед тем, как ее играть, я очень смущалась и волновалась и не представляла, как буду страстно ласкать партнера под софитами и камерами. Но когда раздалась команда: «Мотор», совершенно неожиданно обо всем забыла и отыграла совершенно спокойно и естественно. Поэтому, если сейчас и меня что-то беспокоило, так эта мысль, что Корсик сознательно это сделал с целью подчинить меня себе. Я знала, что такая практика существует; некоторые актрисы рассказывали мне о ней.
Если бы не гонорар, я бы отказалась от съемок. Этот Корсик грязный и сальный тип и по всем раскладам лучше держаться от него подальше. Но я-то ладно, а ведь Анжеле придется столкнуться с такими людьми в большом количестве. Как она на них станет реагировать?
34
Я погрузилась в странное состояние, что-то вроде душевной депрессии. По крайней мере, я так его называла. Мною овладело безразличие почти ко всему: к театру, к кино, к мужчинам, к развлечениям. Стыдно сказать, но даже происходящее с Анжелой я стала воспринимать не столь остро. Я бы с преогромным удовольствием отказалась от предстоящих съемок, но меня останавливала сумма гонорара.
После разрыва с Эриком я стала испытывать нехватку денег. Пока не слишком большую, но по своему прежнему опыту я знала, если эта проблема возникает, то она будет только нарастать. Пока не станет критической.
Кстати, об Эрике. Наша трехкомнатная квартира окончательно превратилось в коммунальное жилье. С бывшим гражданским мужем мы отныне жили, как соседи. Я ему больше не готовила, взамен освободила в холодильнике для его продуктов полку. Но там редко что-то появлялось. Без всякого сомнения, Эрик продолжал питаться с прежней интенсивностью, что было заметно по его
