Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

расстоянии, что значит проясняющийся шум драки. У Джиёна пистолета не было, он и этим, в том числе, располагал к себе, что казался беззащитным и неспособным злоумышлять. Какой вред причинит человек без оружия? Но сейчас в его задачу входило убрать босса собственноручно. Как? Его пристрелит охрана, попытайся он это сделать. Несомненно, попросившие это китайцы хотели посмеяться или избавиться от выскочки, того, кто задумал в двадцать три года свергнуть власть и занять собой образовавшуюся пустоту. Обычно среди мафии авторитетов моложе тридцати пяти лет не бывает, Джиён берёт на себя много, кто же спорит? - Выглянули бы, посмотрели, что там? – предложил стражам Джиён. Те покосились на него, потом на начальника. Тот замешкался, не зная, что предпринять? Схорониться обездвиженным казалось спасением. - Джи, посмотри в окно, что на причале? – кивнул мужчина, желая узнать, будет ли путь к отступлению, если ворвутся в двери враги? Сам он, естественно, к окну подойти боялся. - Хорошо, - делая вид, что смиряется с опасным приказом по зову преданности и долга, Джиён вернулся туда, где стоял до этого. Всё двигалось в том же ритме, плескалась невидимо о сваи и берег вода, то усиливалась, то стихала вонь, направляемая бризом, рабочие шагали и останавливались. Ему не удалось нанять и перевербовать достаточное для окружения количество людей, поэтому они пробивались лишь с главного входа. Вопреки этому Джиён произнёс: - На набережной около двух десятков каких-то ублюдков, похоже, они все при оружии. - Чёрт! Чёрт! – занервничал, предчувствуя беду, мужчина. Джиён нашёл глазами своего человека, одиноко притаившегося за контейнерами, и едва заметно мотнул головой. Поднявшаяся рука с пистолетом нажала на курок и пуля, вынесшаяся со скоростью ударяющей молнии, пронеслась возле щеки Джиёна, ударившись в заднюю за ним стенку и вызвав металлическое дребезжание. - Блин! – якобы ужаснувшись, опустился вниз Джиён, пригнувшись к полу. – Ложитесь! Они не выпустят отсюда, чёрт, кто они такие? - Понятия не имею! – забирался под стол босс, указывая пальцем телохранителям. – Скорее, посмотрите туда! Есть возможность уйти отсюда? Если нет, то сделайте всё, чтобы возможность появилась! Два крепких парня осторожно двинулись к выходу. Джиён, на корточках, подкрался к столу, под которым постарался укрыться шеф. От испуга и внезапности, тот и не смотрел на своего поверенного, только ломал голову, округлив глаза, откуда взялось нападение, и кому он мог помешать? Он не претендовал на расширение, занял свободный квартал, исправно вносил проценты в общую кассу всех преступников, не выпячивался перед чиновниками, не ругался, никого не трогал, не занимался убийствами, не залезал в долги. Кому нужна его смерть? Какие-то давние неприятели с родины? Джиён был уже впритык к тому, кто возвысил его, из-за кого он однажды получил ранение между рёбрами. Как же его теперь убрать без оружия? У самого босса есть пистолет, но мужчина ещё крепок и кто победит в схватке за него – неизвестно. Если бы ослабить его как-то… Джиён вспомнил о ножичке, которым главарь надрезал пакеты с наркотиками. Привстав, чтобы взять его, он успел схватить его в кулак, но босс тотчас потянул его вниз, заставив сесть обратно, рядом с собой. - Куда ты встаёшь! Тебя же пристрелят! Ты же видел, что они следят за окном! Тебе повезло, что выстрел не пришёлся тебе в лоб, Джи! – Джиён перехватил сбоку, незаметно, поудобнее нож, готовясь к удару. Лезвие маленькое, короткое, дотянется ли до сердца? – Джи, - обратился к нему босс. В глазах того, где обычно ничего возвышенного и одухотворенного не жило, вдруг появился иной блеск. – Джи, послушай, если так выйдет, что меня прикончат, а ты выживешь, прошу тебя, ты позаботься о жене моей с сыном, а? Помоги им уехать куда-нибудь, чтобы до них не добрались, ладно? – Босс однажды развёлся, оставив взрослую дочь и первую жену в Пусане, а здесь, обосновавшись и ещё больше разбогатев, женился на красавице-китаянке, которая недавно родила ему ребёнка. Именно за них просил он сейчас. Джиён поджал губы, удивляясь, что в такую минуту этот человек сумел вспомнить о ком-то, кроме себя. - Хорошо, - коротко пообещал Джиён и, занеся руку, воткнул метко нож сбоку, под руку. Босс вскрикнул и, приходя в себя, вцепился в руку молодого человека. - Джи?! Что? Что происходит? Что ты делаешь? – По тому, как не заволакивало его глаза смертью, а тело не обмякло, Джиён понял, что нож всё-таки был коротковат. Босс уже открыл рот, чтобы закричать охране, призывая её вернуться, но парень навалился на него, зажав ладонью губы и, скорее вытащив нож, приготовился вонзить его ещё раз. Не будучи прирождённым убийцей и не терпящий вблизи насилие и боли, Джиён понял, что не выдержит многократно тыкать это сытое и знакомое туловище, не сделавшее лично ему ничего плохого. Он чувствовал, как трясётся его рука и, когда босс включил сопротивление, начал отталкивать Джиёна от себя, амбициозный бандит приложил лезвие к шее, закрыл глаза и полосонул во всю силу. Рука, что зажимала рот, оказалась в сильно тёплой, разве что не горячей по ощущениям крови, хлынувшей и разрезанного горла, которое уже не могло издать никаких призывов о помощи. Разомкнув веки и борясь с лёгкой дурнотой, Джиён видел, что тело ещё дёргается, а пальцы шефа, мертвея, пытаются призвать посмотреть в умирающие глаза, но Джиён не стал смотреть на лицо того, кого предал. Отодвинув пиджак, он вытащил пистолет босса и поднялся из-под стола. - Эй! – окрикнул он телохранителей, которые вышли за дверь. Спина одного, правда, так и замерла в проходе. Грохот мордобоя в прихожей не дал услышать быструю и жуткую развязку под столом. Охранник услышал зов и, развернувшись, сделал шаг обратно в комнату. Джиён, недолго целясь – в стрельбе у него опыт был, - нажал на спусковой крючок, и телохранитель упал, скорее от силы выстрела, чем от его смертоносности. Чтобы не оставлять в тылу опасности, Джиён подошёл к нему, действительно, ещё живому, и выстрелил в упор, добивая. Когда судорога закончилась, и азиат бесповоротно превратился в труп, двери помещения распахнулись полностью и, навстречу Джиёну, вошли бывшие люди его шефа, перешедшие на его сторону, и поддержавшие их китайцы. Последние смотрели с нескрываемым удивлением, они не верили, что такой тщедушный и неприметный кореец провернёт задуманное. Люди же убитого босса озирались с уважением и признанием. Или страхом. Да, скорее с ним. Все они видели, как доверял покойный Джиёну и как принимал