Дом поющих стен - Кристиан Роберт Винд
Вот только теперь монстр выглядел совсем не таким огромным, как минувшей ночью. И как Джек ни старался, он не сумел отыскать на нем следов недавней стычки: ни выклеванных вороном глаз, ни раздробленных клювом пальцев.
Казалось, кто-то спешно отделил от адского чудовища все истерзанные сочленения, а затем наскоро сшил его заново, отчего тварь заметно поубавила и в объеме, и в весе.
Вот только разве могло кому-нибудь прийти подобное в голову? И разве кто-то стал бы реанимировать столь кошмарное создание, существующее лишь за тем, чтобы убивать?
– Они не заслужили такой жестокой участи, – тихо проговорил мальчик, гневно сжимая свои кулаки. – Прежний помощник дедушки Оливера и Пыльный Ворон – эти двое не должны были погибнуть. Только не здесь и не таким несправедливым способом…
– Джек, давай уйдем отсюда, – взмолилась Энни, осторожно выглядывавшая из-за плеча мальчика.
– Сколько еще невинных судеб оборвалось в этом месте? – продолжал взбешенный мальчик, не сводивший своих яростно сверкавших глаз с бесформенного монстра, неумело собранного из пригоршни подгнивших мертвецов. – Кто-то должен положить этому конец!
А затем Джек не задумываясь схватил с приставной тележки большой окровавленный скальпель, небрежно брошенный поверх других перемазанных кровавой жижей инструментов, повернулся к девочке и бесстрашно скомандовал:
– Уходи, Энни.
– Нет! – закричала она, заламывая свои фарфоровые пальчики. – Я никуда без тебя не пойду!
– Выйди за дверь, – терпеливо пояснил Джек. – Ты ведь не выносишь вида крови.
С веснушчатого личика Энни незамедлительно сползла гримаса театрального трагизма. Оскорбленно поджав пухлые розовые губки, она скрестила руки на груди и деловито зашагала прочь, вскользь обронив на ходу:
– Так и быть, подожду тебя снаружи.
Маленькая девятая глава
Густой вечерний сумрак, подкравшийся исподтишка, неуклюже навалился на прохудившуюся черепичную кровлю. Тяжело осел на жалобно дребезжащих от стылого ветра оконных козырьках, а затем лениво сполз вниз, прямиком на колючую лужайку, распластавшуюся под угрюмыми грозовыми тучами.
А затем наверху, в мглистой пучине небес, сердито заклокотал гром, и мертвое безмолвие пустынных коридоров Дома поющих стен всколыхнула уже привычная симфония затянувшейся осени, до безобразия походившая на тихий девичий плач, то и дело перемежавшийся с обреченными вздохами: «А-АХ…», «ХЛЮП», «А-АХ…», «ХЛЮП», «ХЛЮП», «ХЛЮП».
Рассохшийся особняк, скованный беспросветно-тоскливым оцепенением, плавно погружался в очередную мрачную ночь.
– Джек, неужели ты в самом деле хочешь это сделать?
Звонкий голосок премиленькой кудрявой девочки звучал неуверенно, и, если бы мы хорошенько прислушались, то наверняка сумели бы различить в нем отчетливую дрожь. Очевидно, этим ненастным вечером зеленоглазая Энни Стоун была не на шутку чем-то встревожена.
– Если за всеми этими ужасными злодеяниями стоит дедушка Оливер, – тихо, но твердо произнес высокий и худой мальчик со светлыми волосами. – Я обязан найти неопровержимые доказательства. Иначе откуда мне знать, что это действительно так? Может быть, мы просто ошиблись? Что, если в этом доме все совсем не так, как кажется?
Они неслышно крались по длинному коридору третьего этажа, стараясь держаться подальше от замшелых стен, увешенных медными канделябрами. Хотя, вероятно, в этом не было никакой особой нужды – вокруг царила полнейшая тишина.
– Ну ладно… – со вздохом согласилась Энни, осторожно ступая босыми пятками по холодным половицам. – Если для тебя это настолько уж важно… Но ты должен знать – твоя затея мне совершенно не по вкусу!
– Ты утверждала, что прежде не раз копошилась в вещах исчезнувших постояльцев, – возразил мальчик.
– Верно, вот только на сей раз речь идет о комнате мистера О! – рассерженно прошептала кудрявая девчонка, сверкая оливковыми глазами.
– Давно позабытой комнате, – поправил Джек. – В день моего приезда старая Матильда упоминала о том, что дедушка Оливер живет и трудится на втором этаже. Значит, его спальня заброшена.
Энни лишь презрительно фыркнула в ответ. Однако затем наморщила свой смешной нос и нехотя пробурчала:
– Ну и что ты надеешься отыскать в прежней комнате мистера О?
– То, что он решил забыть вместе с ней, – шепнул Джек, подтягивая на ходу шерстяные брюки, которые за пару дней успели стать ему изрядно велики, и теперь нещадно болтались в поясе. – Вряд ли кто-то отважился бы покинуть комнату своей мечты, разве не так? Для этого должна быть весьма серьезная причина. Потому я полагаю, что в какой-то момент дедушке Оливеру разонравилась его спальня – возможно, она стала напоминать ему о том, о чем ему помнить совсем не хотелось.
В больших изумрудных глазах девочки скользнуло озарение. Позабыв о всякой осторожности, она вдруг радостно взвизгнула. А затем закружилась на месте, будто кукольная балерина из старинной музыкальной шкатулки, вскинув изящные фарфоровые ручки к плесневелым балкам потолка.
– И мистер О, конечно же, не стал бы брать в свою новую спальню вещи из прошлой жизни, которую он почему-то внезапно разлюбил! – восторженно прощебетала она, по привычке расправив тонкими пальчиками сбившееся кружево на своей цветастой юбке.
– Вот именно, – кивнул Джек. – Все его добро должно было остаться здесь, в одной из этих комнат.
Мальчик сделал еще несколько уверенных шагов, а затем остановился у одной из дверей.
Это была старая-престарая, сильно потертая дверь из черного дерева, сплошь усеянная глубокими и кривыми бороздами, складывавшимися то в буквы, то в отдельные слова, а порой – и в целые фразы. Очевидно, кто-то долго и весьма упорно вгрызался в деревянное полотно острым перочинным ножиком.
Изрядно запыленный латунный указатель, печально покачивавшийся из стороны в сторону на единственном ржавом гвозде, все еще хранил на себе остатки витиеватого тиснения: «О. ивер П. терс».
– Обивер Патерс? – задумчиво произнесла девочка, наморщив лоб. – Огивер Путерс? Или, быть может, Онивер Потерс?
– Думаю, когда-то здесь было написано Оливер Питерс, – мягко поправил мальчик.
– Я и сама прекрасно об этом знаю, мистер зануда, – мигом насупилась Энни Стоун. – Просто любопытно, какие еще буквы могли бы скрываться в этом имени!
Джек молча вздохнул, а затем осторожно толкнул черную дверь. Раздался тихий скрип дверных петель, похожий на чей-то разочарованный выдох. И перед его глазами разверзлась темная бездна. В нос мальчику ударил едкий запах мокрой пыли и обугленных досок.
Не раздумывая ни секунды, Джек решительно проскользнул в черную комнату, и босоногая девчонка тут же юркнула следом, продолжая едва слышно бубнить себе под нос: «Оривер Петерс… Овивер Пятерс…».
Сперва мальчику почудилось, что в смолянисто-угольных недрах заброшенной спальни хозяина дома нет ни единого источника света: внутри было темно словно в могиле, и поначалу Джек не мог
