Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

изучал рынок ценных бумаг Сингапура, до сих пор нерешительно взвешивая советы Йесона. Денег ещё поднакопилось, но куда вкладывать ответа не появилось. Сынхён раньше почти ничего не знал о крошечном Сингапуре, поэтому, возможно, недооценивал его перспектив, но увлекшись анализом ситуации, коммерческих возможностей, стал смотреть на мини-государство другими глазами. Там можно было удачно завязаться со всем миром! Ничем не хуже Гонконга, даже в чём-то лучше, потому что всё выглядело более европеизированным, цивилизованным, без грязных толп лимиты и китайцев всех мастей, которые готовы за десять баксов махать ножами и бродить по прибрежным переулкам в просаленных майках, корча из себя невесть что. Сынхёну не нравился городишко, в котором Джиён уже почти отвоевал всю власть. Гонконг – другое дело, но там уже есть свои хозяева. Если с ними удастся договориться и пока остаться тут, для развития и укрепления, то потом, может быть… Сынхён услышал шаги, звук открывающейся двери, но, не успел и моргнуть, едва подняв голову, как перед ним, не спрашивая разрешения, не здороваясь, ничего не говоря, в кабинете образовалась глухая стена гангстеров, в самых напыщенных и дурацких пиджаках, какие он только видел. Но было не до смеха. Люди гонконгской триады заполнили офис, окружив его стол, и в центре стоял Микки, закуривая сигарету. Сынхён чуть было не среагировал самым неуместным требованием: «Можно здесь не курить?» - но слова не ушли с языка, угрём затихшего во рту. На тех гангстерах, что носили пиджаки по фигуре, а не свободные, легко различалась кобура, прячущая пистолеты. Микки посмотрел на Сынхёна, и заговорил первым: - Где Джиён? - Я… не знаю, - сказал бизнесмен. Это было правдой, он не следил за другом и никогда не знал, куда тот может поехать среди дня? - А где его можно найти? – хрипло поинтересовался Микки, потушив сигарету о сувенирную подставку для ручек. Пепел просыпался и внутрь, и на стол. Бычок был положен не глядя, просто так, и оказался на стопке деловых бумаг. - Не знаю, - повторил Сынхён, хотя это уже было ложью. Адрес съёмной квартиры Джиёна он знал, и мог бы назвать несколько баров и мест, где тот любил бывать. Но причины интереса триады были ясны, и Сынхён открестился. На что Микки молча достал пистолет и направил чёрное, бездонное дуло на трейдера. - А так? – Сынхён уставился на направленное прямо ему в голову оружие, и ощутил, как онемели ноги и потекла потом спина, при этом лицо охватил ледяной озноб, а уши заложило. Он весь стал аппаратом из разрозненных частей, в котором каждая хочет спастись или совершить побег, и где-то среди этих ячеек и составляющих единицы человека есть он сам, что-то, что представляет именно его, что пострадает и умрёт, даже если не тронут руки, ноги, туловище. Что же такое есть он сам? В чём обитает то разумное, живое и отвечающее за сознание, без чего биологическая оболочка по имени «Чхве Сынхён» разложится в земле за недолгий срок? Голова закружилась, Сынхён слышал вопрос и понимал, что от него хотят, но никак не мог собраться с мыслями от страха, чтобы принять какое-то решение. Момент был не тем, когда говорят, что вся жизнь пронеслась перед глазами, или тем самым, но Сынхён был какого-то другого склада, и вместо того, чтобы копаться в воспоминаниях и найти в них посмертное утешение, он заполняется бессвязными размышлениями о структуре своего организма. Микки тем временем сказал: - Я не буду перещёлкивать затвор, снимать с предохранителя, делать оттягивающих картинных жестов. Пуля в барабане, на своём месте, предохранитель давно снят, и я даю тебе пять секунд подумать и ответить, где я могу найти Джиёна? Сынхён не мог отвести взгляда от дула. Казалось, его пристрелят, а он так и не сможет издать ни звука. И он действительно не мог, его парализовало, потому что до сих пор, во всех этих грязных и нелегальных делах он оставался в тени, не вмешивался напрямую в разборки, не рисковал жизнью, и вот, погибель нашла его сама. Может ли он сообщить то, что им нужно, чтобы спасти себя? Вряд ли они поблагодарят его и уйдут. Они пристрелят его даже добыв информацию. И Сынхён определился, что не скажет о Джиёне ни слова, они не получат от него никаких адресов. Оставалось надеяться, что и сами не найдут, он же вроде не записывал ничего такого, не оставлял в своих блокнотах? Он не выдаст Джиёна, нет. Они же не станут пытать? Сынхён с некоторой радостью осознал сказанное Микки, что через пять секунд его пристрелят, потому что смерть, краткая боль – наверное, - и исчезновение с этого света показались Сынхёну тем, что он вынесет. То есть, как вынесет? Пережить краткую боль смерти невозможно, от этого умирают, но смерть и выступит спасением, и никаких мук терпеть не придётся. Только бы не заставляли его делать ничего, унижаться и звонить куда-нибудь под тычками и пинками. Солидная смерть – это хорошо, это лучше, чем позорно раздавленная личность. - Три, четыре… - Микки посмотрел в прицел, убеждаясь, что пуля выстрелит в лоб. За спинами гангстеров послышался шорох, кто-то снова открыл дверь. - Сюда нельзя! – крикнул злобный голос одного из прихвостней триады. - Какого чёрта?! – обернулся Микки, опустив пистолет. - Убрать её, шеф? – спросил бандит, поймавший за плечо девушку, протиснувшуюся сквозь плотную ограду из пиджаков, как макароны в пачке набившуюся на десяти квадратных метрах. Сынхён увидел Элин, со спокойным и рассудительным лицом выплывшую к Микки. Стряхнув с плеча чужую ладонь, она недовольно окинула взглядом посмевшего её тронуть, и развернулась к центральным событиям. Несколько мгновений понадобилось Микки, чтобы рассмотреть её и, вздрогнув, спешно засунуть пистолет в кобуру, словно застеснявшись его, как будто это был его половой член, а не оружие. - Элин? – вдруг выдал он. Сынхён удивлено очнулся из того кататонического ступора, в который впал при испуге. - Ючон? – узнала кого-то в гонконгском мафиози и она. – Ну, надо же… - Я… вообще-то, ну… - Микки покосился на своих приближённых, одновременна хотя и не хотя сделать замечание, что он теперь «Микки», крутой авторитет, а не какой-то там Ючон. - Шеф? – ещё раз уточнил один из бандитов, указывая глазами на Элин, убрать её или нет? - Всё в порядке, ребята. - Представляешь, - коснувшись рукава Микки, Элин повернулась к Сынхёну, - мы учились в соседних школах, и жили