Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

попытаться договориться с главной триадой, достали они поддерживать всю эту шушеру. Им не нравится, что я укрепляюсь… - А кому бы понравилось? - Я и не ждал одобрения. Но у меня пока нет сил их выбить, тут бы удержаться, поэтому пока нужно договориться. Хочу привлечь одного человечка для переговоров, им захочется послушать, чтобы рынок сбыта в Корее не потерять. - Ты поосторожнее, Джи. - Если бы я осторожничал, Сынхён, мы бы до сих пор торчали где-нибудь в жопе. Мир ждёт, чтобы мы рисковали. Элин вернулась с чашкой и опустилась туда, откуда и уходила. - О чём разговор? – ненавязчиво вторглась она. - О том, что жизнь без женщин уныла и безрадостна, - нагло солгал Джиён, взяв большую кружку недопитого пива и откинувшись с ней. Взгляд его заскользил по толпе. Сынхён застыл между другом и подругой. Он чувствовал себя неприкаянным, бессмысленным, едва речь зашла о рисках. Опять это… чем и зачем рисковать? Почему нельзя жить без опасности и не втягиваясь в передряги? Да, ему хочется больших денег, но хочется и выжить. - Ты поедешь со мной? В Гонконг, - спросил его Джиён. Вопрос пробился резко, сквозь туман дыма, как внезапная стрела врага. - Поеду, - ответил Сынхён, сам не понимая, почему решил именно так, почему опять ввязывался куда-то с Джиёном?

Глава 5

Главари триады сидели перед Джиёном и Сынхёном в восточном ресторанчике под их собственным покровительством. Кальян, угощения горой – димсам, курица по-пекински, лапша, улитки, карп, десерты, выпивка от пива до байцзю[13] – было всё, но присутствующие вели себя сдержано, обходясь без излишков. - Почему мы должны позволить остаться на побережье именно тебе? – спросил один из боссов, Джеджун. В его узких губах вечно была какая-то жалоба, как у того, на чьей ноге стоит человек, которому нельзя сделать замечание, и хотя на лицо он был красив, усталое и подозрительное выражение как будто говорило о тщетности, бессмысленности и напрасной суетности мира, что наводило на мысли об увядании, угасании и всеобщей смертности. Глядя на Джеджуна Сынхён думал, что тому подошла бы роль демона, питающегося людской энергией. Под стать ему был и другой из триады – Шиа, мелковатый, смазливый и обманчиво улыбающийся. Взгляд его обращался к двум остальным, словно всецело ища их одобрения или решения, но в глазах было полно собственных мыслей, запрятанных и затаённых. Самое приятное впечатление производил третий – Микки. Когда Сынхён с Джиёном приехали, он стоял и курил. Это быстро сблизило его с гостями. «Человек, который курит, - рассуждал Сынхён, - обзавёлся этой привычкой по одной из двух причин: хотел выглядеть взрослее и круче, или слишком нервничал. Если первое, то это хорошо, ему не безразлично мнение общества и людей, и на него возможно повлиять, есть второе, то ещё лучше – эмоциональные и чувствительные люди слабее». Вся триада была старше Сынхёна на год, максимум два, такие же молодые парни, жаждавшие власти, богатства и успеха. Прямая конкуренция, с которой будет сложно. - А почему бы и нет? – улыбнулся Джиён. - Юньнаньцы и синьцзянцы тоже претендуют, - сообщил Шиа с услужливой улыбкой. - Ты готов платить нам столько, сколько мы скажем? - задал прямой вопрос Джеджун. - Я бы предпочёл заранее обговорить точную сумму. - Ты надеешься выторговать то, что будет удобнее тебе? - Я хочу прийти к компромиссу, - подчеркнул Джиён.

- Мы наслышаны, как ты приходишь к компромиссам, - сказал Микки без лживых радостных выражений лица. Просто, резко и прямо. - Там со мной не хотели торговаться, - расстроено и печально опустил глаза Дракон. - Это угроза? – поинтересовался Джеджун. – Ты всерьёз думаешь, что способен сделать что-то, что поможет тебе нас выбить отсюда? - Если бы я так думал, я бы не приехал на переговоры. - Возможно, ты всё равно это напрасно сделал, - взяв бледными пальцами чашку с чаем, он поднёс её к губам, которые даже во время глотка не сильно изменили своей страдальческой, вымученной кривой линии. Джиён посмотрел на часы, не выказывая волнения, но начиная негодовать, почему задерживается его гость? Это заметила и триада. – Обещанный человек точно приедет? - Не могу ответить за него, как за себя, но он обещал, - спокойно сказал Джиён. Сынхён опустил взгляд к тарелке, ковыряясь в димсаме. Ему не всегда удавалось сохранять такое же самообладание, как у друга. Если он начинал сомневаться, то выдавал себя. Однако вскоре заявленный гость появился. Его провели гонконгские гангстеры в эту кабинку, где напряжение прочерчивалось на лицах, стояло в воздухе и дышало каждой минутой, выдыхая её уже мёртвой и непригодной, прошедшей. Джиён привстал, чтобы поздороваться и представить своего знакомого: - Это Джокер. Что ж, теперь можно продолжить беседу. Джокер в представлении не нуждался. Он был самым значительным наркоторговцем на побережье Кореи, островах Японии и даже восточных провинций Китая. Что его связывало с Драконом – никто не знал, тёмное прошлое или общие дела, или шантаж, или братская любовь. Гадать можно было сколько угодно, но важнее был результат: они были компаньонами, и получить выгоду от Джокера триада с лёгкостью могла бы, если бы пошла на уступки Дракону. Неизвестно было, что именно из всего этого выйдет, но в кругах группировок и мафии всегда так, совершаешь сделки, не надеясь ни на что, кроме удачи. Трапеза пошла легче, Микки согласился выпить, к нему присоединились Джокер и Джиён, но в попойку это всё равно не вылилось. Сынхён больше слушал, не участвуя в обсуждении тонкостей и планировании распределения процентов. Он приехал, как поддержка, его бандитские дела не касались. Но если Джиёну дадут пинка, то и его бизнес полетит к черту, поэтому непосредственная заинтересованность имелась. Когда потух кальян и опустошились рюмки, мужчины вышли, обещая подумать и встретиться ещё раз. Триада разъехалась на трёх машинах, Джокер уехал на двух, в первой охрана, во второй - он, Сынхён с Джиёном уселись в одну, где, открыв окно, Сынхён опять закурил. - Как думаешь, согласятся? – спросил он. - Чёрт его знает, - бросил Джиён, газуя. – Но если нет, то я последний раз веду честные переговоры, клянусь тебе! Это все жилы вытягивает. Лучше сразу придумать пиздёж и всех наебать, чем трястись, не зная мыслей в голове напротив. Ты так не считаешь? – поглядел он на откинувшегося в уголок между