Лед тронулся, тренер! Но что делать со стояком? 18+ - Игорь Некрасов
Света медленно опустила телефон и подняла на меня взгляд. Её улыбка стала шире, в уголках глаз собрались лучистые морщинки — смесь понимания и лёгкой насмешки.
— Испугалась, видимо, — прокомментировала она, словно наблюдала за интересным природным явлением. — Она тут минут пять воду пила, вся в себе, задумчивая такая, а ты тут как гром среди ясного неба. Интересно, что ты с ней сделал, Лёш? Что она чуть ли не в обморок падает при виде тебя?
Я почувствовал, как по моим щекам разливается предательский жар.
Если бы ты только знала, Свет… Если бы ты знала, что она сама… что делали её пальцы… и тот её тихий, единственный сдавленный стон…
— Ничего особенного, — пробормотал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, и с облегчением плюхнулся на свободный стул рядом с диваном. — Просто массаж. Наверное, перетренировалась.
— Ага-ага, «просто массаж», — она хмыкнула, явно не веря ни единому моему слову. Её взгляд был настолько проницательным, что мне казалось, она читает мои самые постыдные мысли. — Ладно, не буду допрашивать. Кофе хочешь?
Мысль о том, что она снова будет меня обслуживать, как какого-то беспомощного ребёнка, вызвала во мне странный, почти инстинктивный протест. В этом месте, где, казалось, мной помыкали все кому не лень, мне отчаянно захотелось хоть капельки самостоятельности, хоть какого-то контроля… прямо сейчас.
— Да, кофе, — кивнул я, заставляя себя встретиться с её взглядом. — Но, может, ты сама… То есть, ты покажешь мне, как его делать? А то не могу же я тебя постоянно просить, как маленький.
Она посмотрела на меня с лёгким, искренним удивлением, затем улыбнулась — теплее, по-домашнему.
— О, хочешь научиться премудростям высокого искусства? — подмигнула она. — Да мне несложно, конечно, тебе одну другую чашечку кофе сделать. Ну ладно, если хочешь, давай научу. Смотри и запоминай.
Она плавно, с кошачьей пластикой, поднялась с дивана, и я невольно проводил взглядом плавную линию её спины, изгиб талии и округлость бёдер в обтягивающих чёрных брюках. Она подошла к кофемашине и жестом велела мне встать рядом.
— Вставай вот сюда, наш главный специалист по женским мышцам, — сказала она, и её голос прозвучал так близко, что по моей спине пробежали мурашки.
Я послушно встал, как велели, лицом к блестящему аппарату. И тут случилось то, к чему я был совершенно не готов. Она приблизилась ко мне сзади, встала чуть боком, и я всем телом почувствовал её присутствие.
Её бедро, упругое и мягкое, плотно, почти намеренно упёрлось в мою ягодицу. Одновременно её грудь, пышная и невероятно соблазнительная, всей своей тяжестью и теплом легла мне на плечо и часть спины. От неё пахло кофе, дорогими духами с нотками жасмина и чем-то ещё безумно простым и женственным — чистотой, тёплой кожей.
Охренеть… Да она же прижалась ко мне! Всей своей… этой божественной грудью! Я чувствую её… и её бедро… Что это? Случайность? Или… очередная проверка?
Мой организм, только что выжатый досуха Татьяной, отреагировал предательской слабостью в коленях и лёгким, едва заметным, но отчётливым подрагиванием члена, который, казалось, в изнеможении прошептал:
Ну опять? Серьёзно? Я же только что отдал все соки той амазонке!
— Так вот, — её голос прозвучал у самого моего уха, тёплый, бархатный, интимный, пока её пальцы с маникюром двигались над панелью управления, — сначала открываешь вот этот отсек. Видишь? Сыплешь зёрна. — Она взяла мою руку и легонько направила к контейнеру с зёрнами. Её прикосновение было обжигающе-нежным. — Наши девочки вот любят покрепче. И я тоже.
Я кивал, как заводной, стараясь сосредоточиться на её словах, а не на том, как её грудь давит на мою лопатку, передавая каждый удар сердца, а бедро прижимается к моей заднице, создавая невыносимо интимное, почти домашнее трение. Это было опасно по-своему. Не так, как откровенно властные игры Татьяны. Это было… слаще, и оттого, возможно, рискованнее.
— Потом выбираешь тут… капучино, латте, эспрессо… — её палец скользнул по сенсорным кнопкам, почти касаясь моей руки. — Ставишь чашку… вот так, ровненько… и жмёшь «старт». Ну как, всё понял? Всё гениальное просто!
Я сглотнул ком в горле, чувствуя, как пылают мои уши.
— Понял, — выдавил я, и мой голос прозвучал сипло. — Спасибо. Кажется, справлюсь.
— Не за что, — она легко, как пушинка, отстранилась, и я почувствовал странную, внезапную пустоту и холод на том месте, где только что было её тело. — Теперь ты самостоятельный. — она ярко улыбнулась. — Почти как большой.
Я взял свою заветную кружку с только что созданным мною под её чутким и соблазнительным руководством кофе и с облегчением плюхнулся на диванчик. Света тем временем снова устроилась на своём месте, развалившись на кресле с той же небрежной легкостью. Она соблазнительно вытянула ноги, и мой взгляд самопроизвольно, против моей воли, скользнул по длинным, стройным линиям её бёдер, обтянутых тканью, к изгибу талии и снова упёрся в тот самый, гипнотизирующий вырез на груди. Света потягивала свой кофе маленькими глотками, и я не мог оторвать глаз от того, как её губы, подкрашенные нежной помадой, касаются края фарфоровой чашки. Каждый глоток был маленьким, невинным, но оттого не менее эротичным спектаклем.
Вот бы… она так мой член губами пощупала… — пронеслось в голове.
Затем она поставила чашку, медленно, томно потянулась, выгнув спину, и её грудь соблазнительно подпрыгнула, а округлые ягодицы, когда она, наконец, встала, на мгновение задержались в воздухе, будто на прощание дразня меня, демонстрируя свою идеальную форму.
— Ну, я побежала, — сказала она, поправляя блузку на груди, и этот жест был настолько откровенным, что у меня перехватило дыхание. — Дела еще есть. А то тут с тобой засижусь — забуду про работу. У нас тут, знаешь ли, не только массажные страсти кипят.
Она выплыла из комнаты, оставив за собой шлейф аромата жасмина, тепла и мои до предела смешанные чувства. Я же в полной тишине допивал свой кофе, который на вкус был уже не таким радостным и спасительным. Он был горьким, как правда.
Мысли путались, накладываясь друг на друга, как кадры дурного сна. Одна только что чуть ли не съела меня живьём, использовала и дважды выдоила досуха. Другая, рыжая бестия, сбегает от меня, как от прокажённого, но при этом сама… сама не может скрыть свою дрожь. А третья… третья, брюнетка-искусительница, вот так вот небрежно, по-домашнему
