Лицей 2025. Девятый выпуск - Сергей Александрович Калашников

Конечно, пудовую Библию, мелькнула первая очевидная мысль. Тася посмотрела на Санечку: та трогательно зевала в кулачок, как в детстве. Нет, Священное Писание надо доставить больному старику. Свитера? Одежда не так много весит. Да и не хотелось Тасе забивать Санины шкафы: она ютится там, беременная, в тесноте, будто хомячок в домике. На глаза попались БАДы для Нелли – тоже маловесные. «Словно челночник какой-то, прости господи: этому привези, тому привези». Ну что ж… Оставалась графика с мурмурацией – её Тася после продолжительных раздумий и безрезультатных попыток вытащить из рамки отдала дочке. Санечка сунула сувенир под мышку и пообещала как-нибудь привезти. Тася кивнула с упавшим сердцем. Когда там дочь в Петербург соберётся… Ей скоро рожать. Это Тасе следовало бы к ней снова приехать, да только на роды Санечка её не позвала.

Нелли ждала Тасю в зоне прилёта. Рядом жевал усы Леонид Борисович, щёлкал серебряным портсигаром в ладони. Самолет из Лондона уже час как приземлился. Раздвинулись матовые двери. Хлынул и сошёл людской вал с баулами и чемоданами. Тася не появилась.

Нелли бросила взгляд на табло:

– Да где она?

– Милая, ну, может, это и не Тасин рейс вышел, – мягко предположил супруг.

Растрёпанная девица в бежевом спортивном костюме тягала за ручку гигантский хромированный чемодан на колёсиках. Нелли подскочила к ней: «Лондон?» Та утвердительно буркнула и поволокла багаж к туалету.

– Видишь! Ой, подожди, написала. – Нелли открыла сообщения и растерянно посмотрела на мужа: – Её на таможне досматривают. Чемодан куда-то унесли.

– Ничего, – отозвался Леонид Борисович, – подождём.

Ждали долго. Прибывали самолёты. Грохотали гружёные тележки. Сменялись, как в карауле, молчаливые таксисты с именными табличками в руках. Вокруг обнимались, целовались, дарили букеты попышнее и пожиже. Иной пассажир выскакивал, вприщур оглядывал встречавших и, не увидев в толпе того самого, важного, понуро плёлся на выход. Таси всё не было. У Нелли затекли ступни, пальцы ныли в узких и жёстких, совершенно пыточных ботильонах. Леонид Борисович жевал усы и сохранял невозмутимость.

Наконец у Нелли зазвонил телефон.

– Меня задержали, – каким-то чужим голосом сообщила Тася.

Фоном слышалось приглушённое металлическое эхо, клацанье компьютерной клавиатуры.

– Что? Почему? – Нелли оторопело уставилась на табло прилёта. Оранжевые буквы рябили и подплясывали. – На каком, прости, основании?

– Незаконный ввоз культурной ценности. Меня попросили книгу…

Тася замолчала. Нелли услышала в трубке неразборчивый порыкивающий бас.

– Какую книгу? Тася? Алло! Алло!

– Библию! Меня сейчас куда-то повезут, не понимаю куда. Мне нужен адвокат, пожалуйста, найди адвоката, – жалобно выкрикнула Тася, и связь оборвалась.

Нелли объяснила Леониду Борисовичу что смогла, хотя сказать было толком нечего. Где взять адвоката? Посоветоваться с юристом из издательства? Да он же тот ещё бездельник, а тут чёрт-те что творится… Но её второй супруг – собранный и спокойный, как Штирлиц, – даже по крохам сообразил, что требуется сделать. Кому-то моментально позвонил, изложил ситуацию. Сосредоточенно слушал, бликуя стеклами старомодных, тщательно наполированных очков, вставлял короткие реплики.

Нелли почувствовала, как отступает тревога: муж справится. Найдёт. Достался ей после Серёжиной смерти усатый ангел непонятно за какие заслуги. Нелли – парное существо, попугай-неразлучник. Это миф такой народный, дескать, птичка не принимает нового партнёра после гибели предыдущего. Нет. Принимает! Лишь бы не быть одной.

В Нелли Леонид Борисович души не чаял. Млел, окружал дикой, неутолимой нежностью. Берёг, словно золотое молодильное яблочко за пазухой. Она его не любила, конечно, как Серёжу, хотя ценила безмерно. Умелый, деловитый, правильного инженерного склада, Лёня обожал своих зловонных полиграфических монстров. Всевозможные машины: печатные, бумагорезательные, высекательные, ниткошвейные… В девяностые перебрал по винтикам заржавелую типографию, постепенно переоборудовал. Любил и книги, но не читал. Они ему нравились как продукт производства, как материальное свидетельство работы хорошо налаженного механизма. Гладил переплёты, будто ветеринар кошку, профессионально пальпировал сшитые и клеёные блоки. Когда листал страницы, оценивал не текст, а вёрстку. И рынок чувствовал отменно. Словом, издатель от бога. Место книг в его размеренном досуге занимали советские фильмы – полки над телевизором в спальне гнулись под весом пухлых папок с DVD-дисками, разложенными в строгом порядке.

– Подключил адвокатессу, – доложил супруг, сунув телефон в карман вместе с портсигаром. – Молодую, чёткую.

– Хорошую?

– Ну конечно, зачем нам средняя? – Леонид Борисович погладил Нелли по плечу.

– А мы?

– Едем домой и ждём новостей.

Адвокатесса не подвела. Всё выяснила и часа через четыре предоставила Леониду Борисовичу лапидарный отчёт: Тасю задержали в «зелёном коридоре». Её подозревают в незаконном перемещении через границу культурной ценности в крупном размере – уникальной антикварной Библии. Книгу, ввезённую без подачи таможенной декларации, конфисковали и увезли на культурологическую экспертизу. Тасю прямо из Пулково доставили на допрос, а оттуда – на Арсенальную в изолятор, где продержат до суда по избранию меры пресечения.

Нелли суетливо хлопала дверцами кухонных шкафчиков в поисках корвалола. Представить себе Тасю – добрую, домашнюю, патологически совестливую – за решёткой в компании уголовниц было решительно невозможно. Как и заподозрить в преступлении. Тем более в контрабанде. Да она дорогу-то всегда по зебре переходит! Хулиганистая Нелли из-за этого над ней всё время подтрунивала.

– Что это вообще значит: избрание меры пресечения? – Нелли потрясла над рюмкой аптечным пузырьком.

– В каких условиях она будет находиться под следствием, – пояснил супруг, морщась от резкого запаха эфирных масел. – Подписка о невыезде, СИЗО…

– Её что, могут оставить в камере?!

– Наталья считает, что наиболее вероятен домашний арест. Всё-таки угрозы для окружающих Тася не представляет. Хорошо бы просто под подписку, но эти идиоты, похоже, уверены, что она вовлечена в некий контрабандный схематоз с дюжиной участников. Домашний арест дают, как объяснила Наталья, чтобы подозреваемый ни с кем не контактировал. Она рекомендует подготовить квартиру, закупить на первое время самое необходимое. – Леонид Борисович в задумчивости побарабанил пальцами по столу. – А ты Тасю, наверное, официально не удочеряла? У вас же разница в возрасте совсем маленькая.

Нелли сцедила десятую мутную слезу из пузырька и залпом осушила рюмку.

– Ну и что? Удочерила. Намаялись тогда. Ты прав, вообще-то по закону разница должна быть в шестнадцать лет. Но там бывают обстоятельства… Я как мачеха принимала на себя юридически роль родителя, и мне пошли навстречу. К тому же ты помнишь, какая с родной матерью была история…

Супруг встал, приобнял Нелли за плечи:

– Ясно. Значит, скорее всего, сможешь посещать.

Нелли вывернулась из тёплых рук и шмыгнула носом:

– Что это за Библия, где она её взяла, ты можешь мне объяснить?

– Милая моя, я пока не знаю.

– А сейчас с ней можно увидеться?

Леонид Борисович помотал