Почему мы уверены. Разумных причин для веры в Бога гораздо больше, чем вы думали - Сергей Худиев
Но это совершенно разрушило бы великий роман, превратив его в жалкую пародию, и это разрушило бы характеры персонажей. Точно так же и Божественное вмешательство – даже логически возможное – далеко не всегда было бы возможно с точки зрения внутренней целостности Творения.
Божие всемогущество, таким образом, не означает, что Бог творит всё, что угодно. Он творит то, что сообразно внутренней логике Творения и свободе ангелов и людей.
Но глядя на всё это зло в мире, я не верю, что его сотворил всемогущий и благой Бог!
Тут самое время поговорить о том, что такое зло и что такое благо.
Дело в том, что, утверждая, что в мире существует зло – не просто что-то, что нам не нравится, мешает, огорчает, пугает или раздражает нас, а именно зло как таковое, – мы тем самым постулируем бытие Божие. В мире без Бога не могло бы быть такой реальности, как «зло».
С точки зрения атеиста Ричарда Докинза, «во вселенной нет ни добра, ни зла, ни цели, ни замысла, ничего, кроме слепого и безжалостного безразличия». И это понятно: в мире без Бога любые суждения о добре и зле могут носить только субъективный характер, и говорить можно только о частных предпочтениях людей и их сообществ. О предпочтениях, которые никак не соотносятся с какой-либо объективной реальностью.
Расист считает чудовищным злом смешение рас. Коммунист – частную собственность на средства производства. Талибы – употребление вина. Индуисты – поедание говядины. Кто из них прав?
В мире без Бога это бессмысленный вопрос.
Мы уже упоминали здесь имя известного современного философа Питера Сингера, который считает допустимым умерщвлять не только младенцев в материнской утробе, но и уже рожденных детей. С точки зрения того же Докинза, Сингер – «один из самых нравственных людей на земле». С точки зрения многих других – напротив, он проповедует явное зло. Кто прав? Чтобы сказать это, мы должны были бы соотнести его взгляды с неким объективным, подлинным мерилом добра. Но такого мерила не существует – и не может существовать – в атеистической вселенной.
На офицеров СС и на праведников атеистическая вселенная смотрит одинаково – со «слепым, безжалостным безразличием». Никакого высшего Судии, с точки зрения атеиста, над ними нет: просто одна группа людей считает так, другая – иначе.
В этом контексте «зло» – это не более чем «то, что моя группа считает злом», а тезис «в мире существует зло» означает не более чем «в мире существуют вещи, которые мне (и единомысленным со мною людям) не нравятся».
Чтобы говорить о каком-то реальном, объективном «зле» в мире, мы должны противопоставить ему какое-то объективное добро. Истинный закон, который зло нарушает. Истинный замысел о мире, которому зло противно. Истинного Судию, Который вправе вынести ему приговор.
Ну хорошо, можно поставить вопрос и иначе, без «объективного зла». Например, так:
1. Если Бог благ, Он хочет, чтобы Его создания были счастливы.
2. Если Он всемогущ, Он может это обеспечить.
3. Но многие люди живут несчастливо.
4. Следовательно, Бог либо не благ, либо не всемогущ. То есть Бога, каким Его описывает теизм, не существует.
Давайте определим, что такое «счастье». Довольство? Удовлетворенность?
Наркоман в состоянии эйфории, определенно, крайне доволен – но мы не назовем это счастьем. Почему? Потому что эйфория неизбежно сменится «ломкой»? Допустим в качестве мысленного эксперимента, что не сменится, что это состояние удовольствия будет устойчивым, – можем ли мы назвать это подлинным счастьем?
В советском фантастическом фильме «Отроки во вселенной» роботы, захватившие планету, проводят над людьми операцию «осчастливливания», так что люди оказываются не в состоянии страдать (скажем, от неразделенной любви) и вообще испытывать эмоциональные переживания. В фильме это рассматривается как большая беда.
И в самом деле, если бы мы могли внедрить в голову человека электроды, воздействуя на которые, его можно было бы погрузить в состояние ничем не прерываемого блаженства, так что он отлично обошелся бы без семьи, без друзей, без работы, без всего остального, – сочли бы мы такого человека счастливым?
Многие сочтут его, напротив, находящимся в крайнем несчастье.
Британский философ (неверующий) Дж. Стюарт Милль сказал: «Лучше быть неудовлетворенным человеком, чем удовлетворенной свиньей, и неудовлетворенным Сократом, чем удовлетворенным глупцом; и если глупец или свинья имеют другое мнение, то это потому, что они видят только свою сторону вопроса».
Итак, подлинное счастье – это совсем не то же самое, что «довольство» или «отсутствие дискомфорта». Если Бог не делает нас удовлетворенными свиньями, то это как раз и может означать, что Он создал нас для подлинного счастья.
Счастье предполагает не просто состояние довольства, но и осуществление определенных ценностей – например, личной свободы, творчества, отношений с другими личностями. К счастью, таким образом, невозможно принудить, и оно предполагает процесс личностного роста, который совершается через личный выбор.
При этом можно быть счастливым – и испытывать дискомфорт.
Свободный же выбор неизбежно предполагает, что мы вправе отказаться от счастья и выбрать несчастье: Бог не может сделать нас счастливыми насильно, помимо нашей воли.
Поэтому в мире, который благой Бог населил существами со свободной волей, вполне могут быть существа, которые согрешат и будут несчастны – как это и произошло с нашим падшим родом. При том, что Бог хочет всех сделать счастливыми и прилагает к этому все усилия, это невозможно сделать вне согласия самих людей.
Но часто в результате своего греха человек причиняет страдания окружающим, которые не виноваты в его выборе. Не следовало бы предотвратить хотя бы эти последствия? Почему Бог допускает страдания невинных?
Бог создал мир как гармоничное единство: люди призваны к общению друг с другом, с Богом и с ангелами. Мы, люди, состоим в различных отношениях друг с другом – и это Божий замысел. Мы можем любовью служить друг другу, и так бывает даже в этом падшем мире: гении искусства или науки делятся с другими людьми своими открытиями и творениями, мудрые люди помогают другим стать мудрее, хлеборобы растят для нас хлеб, пекари его выпекают, водители развозят его по магазинам, дворники поддерживают чистоту и т. д. Мы постоянно соприкасаемся с теми или иными проявлениями человеческого добра и взаимного служения.
Но грех тоже может использовать эту взаимосвязанность. Злые люди могут распространять ложные и пагубные идеи,
