Раннее христианство. Том I - Адольф Гарнак
Если эта разница во взглядах в нравственной области привела к конфликту, засвидетельствованному нам вторым небольшим посланием Иоанна, то конфликт, упомянутый в третьем послании, мы видим в общинах Сард и Ефеса: здесь жизнь окаменела; здесь отвыкли от пророчества и его будящих жизнь проявлений духа; это — мертвая церковность. «Советую тебе, — говорит дух через пророка, — купить у меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться, и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть», 3, 18. Это — призыв использовать для себя блага харизматического пророчества. В ряде других мест послания также говорится о застое и прогрессе, 2, 4; лишь в одном месте речь идет о совершенствовании, 2, 19, и в одном месте о миссионерском рвении, 3, 5. При всем апокалиптическом настроении нельзя не отметить в общинах известного обмирщения. В противность ему действует в общинах, как крупная нравственная сила, пророческий дух. Можем ли мы думать, что этот бодрящий призыв прошел бесследно для общин Малой Азии?
Об известной усталости, которую автор апокалипсиса порицает особенно в Ефесянах, свидетельствуют также увещания первого большого послания, двумя полюсами которого являются отрицание гностической спекуляции и подчеркивание обязанности братской любви. Широкий размах мысли, требующий, чтоб душу свою положить за братьев, приходится свести к практическому указанию на то, чтоб уделяли, по крайней мере, хоть немного денег нуждающимся, 3, 16; превратившейся в фразу любви к Богу оказывается необходимым противопоставить требование практического проявления братской любви, 4, 20: «Дети мои, станем любить не словом или языком, но делом и истиной», 3,18. При этом любовь не является уже всеобъемлющей, переходящей за пределы собственной общины: речь идет все время лишь о «любви друг к другу» и о «любви к братьям». Христианин боязливо держится вдали от мира и ограничивается собственным кругом. Мы замечаем ослабление сознания греховности не только в том, что впервые приходится настойчиво требовать исповедания грехов, 1, 8 сл., но также и в том, что устанавливается различие между смертными грехами и такими, о которых возможно молиться перед Богом, 5, 16 сл. Так как разделение грехов на эти группы предоставляется суждению самих людей, то предполагается внешний масштаб, каковым и пользуется церковь II и III столетий: отпадение, прелюбодеяние и убийство не прощаются.
С другой стороны, и здесь не следует упускать из виду того, как сильно христианское сознание реагирует на ослабление нравственной энергии. Во всевозможных вариациях с самыми разносторонними обоснованиями сущность христианства изображается как религия практической нравственности. Оно есть истина, сущность Бога Отца, совершенно и полно открытая Сыну в лице Иисуса Христа, истина, которая предъявляет христианам следующее властное практическое требование: общение с Богом в любви к братьям, удаление от мира, его похоти плоти, похоти очей и гордости житейской, 2, 16. «Только тот праведен, кто делает правду», 3, 7. Здесь перед языческо-христианскими общинами Малой Азии выступает со всей энергией идеал первоначальной общины, освобожденный лишь от иудейско-национального элемента.
При этом отброшено все, что было характерно для древнего иудаизма: обрезание, празднование субботы, заповеди о пище. Хотя в апокалиптической картине выступает еще алтарь в небесном святилище, но на него приносятся только молитвы святых; закланный агнец является скорее не жертвой, а священником. Все обновилось и в отношении культа: служение Богу является духовным, оно состоит из молитвы, пения, а наряду с этим чтения Писания и увещания. Хотя выделяется особый день, но день Господень, в который собирается община, в который пророк приходит в экстаз, представляет собою все же нечто иное, чем только перемещенную субботу.
Как далек этот круг от всего иудейского, показывает наряду с резкими нападениями Апк. 2, 9; 3, 9, — Евангелие от Иоанна: синагога сама порвала связь между собой и новой общиной, 9, 22; 12, 32, в последнюю проникают язычники, 12, 20 сл. Иудеи не хотят и не могут слышать голоса Иисуса, так как они от низших, от земли, 3, 31; 8, 23; их отец дьявол, 8, 41. Иисус не соблюдает субботы, 5, 9 сл., 17 сл., 7, 22 сл., 9, 14 сл.; Он не посещает регулярно праздников, 6, 4; 7, 8; Он, не задумываясь, входит в сношения с самарянами, 4, 9, 40. Молитва Богу не стеснена уже более определенными церемониями и местом, но совершается в духе и истине, 4, 23. В Христе, как Единородном Сыне, явилась сущность Отца, полная благодати и истины, 1, 14, 17. Так, уверовавшие в Него сделались святыми и освящаются и далее истиною, 17, 17. Истина есть слово, которое Он сказал о Своем Отце, которое открывает Его святую сущность, которое в то же время стоит перед учениками, как нравственное требование, наконец, это Его заповеди. Таким образом, и Евангелие, несмотря на высокопарную спекуляцию пролога, насквозь пропитано практическим христианством, которое является особенно характерным для круга Иоанна. Важно соблюдать слово, 8, 51 сл.; но это значит: творить волю Бога подобно тому, как Христос делает то, что угодно Отцу, 8, 29; 9, 31. «Кто хочет творить волю Его, тот узнает о сем учении, от Бога ли оно, или я сам от себя говорю», 7, 17 (ср., 17, 6, сл.). Превращение христианства в практику жизни является лучшей его апологией, доказательством его божественного происхождения, как собственные дела Христа служат самым совершенным свидетельством Его божественного послания, 5, 36; 10, 25; 14, H; 31; 5, 24; 17, 4. Лучшим прославлением Отца является то, что Его ученики приносят обильные плоды, 15, 8, 16. Первоначальная христианская вера в победоносную силу коренящегося в Боге добра находит здесь яркое выражение, 10, 29, 16, 33. При этом воззрению, разрешающему небольшие грехи, противопоставляется определенное положение: «всякий, делающий грех, есть раб греха», 8, 34. Злые дела являются основой неверия, 3, 19. «Если любите Меня, соблюдайте Мои заповеди», 14, 15, 21; 15, 0. Живой интерес к миссии прекрасно изображается в рассказе о призвании первых учеников. Один сообщает другому радостную весть: мы нашли Мессию, 1, 41, 45. При
