Путь к блаженству - Патриция Гарфилд
Проанализировав это открытие в более широкой перспективе, я заметила, что «растительность» на головах животных и ботва овощей тоже имеет свое значение. В одном сне я увидела овощ, по форме напоминающий морковь, но не оранжевого, а белого цвета; от его верхушки отходили длинные чувствительные усики. Овощ казался живым: он танцевал на столе, не желая, чтобы его порезали и употребили в пищу. Я стала рисовать этот танцующий овощ и по ходу дела обратила внимание, что пытаюсь как можно тщательнее изобразить усики. Внезапно я поняла, что они тоже были своего рода «волосами», «прической». Я осознала, что эти усики символизировали чувствительную натуру моей дочери, которая тогда увлекалась вегетарианством. В то время, когда мне приснился сон «Танцующий овощ», я часто сердилась на нее и, не понимая, насколько «чувствительной» она была, удивлялась ее болезненной реакции на подобные размолвки. Я уже упоминала, что, рисуя Коня с Крапчатой Головой, все время думала о его гриве, которая вызывала у меня ассоциации с ритмичным потоком сексуальной энергии. Таким образом я узнала: то, что «растет» на головах животных и на овощах, тоже является внешним выражением их внутренних качеств — как прически и головные уборы у людей.
Начав всерьез заниматься даосской медитацией, я обнаружила, что прически и головные уборы из моих сновидений поддаются интерпретации и на другом смысловом уровне. Ручейки энергии, которые струились по моему лбу и стекали вниз по шее (сперва только во время медитации, а после — почти во все часы бодрствующей дневной активности), по ночам трансформировались в локоны и необычные прически персонажей моих сновидений. В одном таком сне я восхищалась женщиной с роскошными серебряными кудрями, уложенными в сложную оригинальную прическу. Волосы образовывали как бы два крыла по обеим сторонам ее лица, а ниже спадали длинными серебряными завитками вдоль шеи. Сияющее серебро ее волнистых волос как нельзя лучше выражало то «серебряное» ощущение, какое испытываешь, когда энергетический поток разветвляется на все более и более тонкие каналы.
Сон о женщине с волнистыми серебряными волосами почти сразу же превратился в яркое и радостное осознанное сновидение — то, в котором я вертелась на трапеции, подвешенной над моей кроватью. Еще раньше, в ту же самую ночь, я увидела во сне один странный эпизод:
Я сломала зуб и быстро направляюсь в уборную, чтобы обследовать место повреждения. Посмотрев в зеркало, сперва только на свои зубы, я с удивлением замечаю, что верхняя часть моей головы вообще отсутствует. Глаз тоже нет, но я вижу, что мои волосы внизу накручены на бигуди (старомодные металлические бигуди из тех, что используют для химической завивки); верхняя же часть черепа как бы снята, и видна находящаяся внутри головы клейкая масса. Я почему-то не испытываю беспокойства — скорее чувствую себя заинтригованной.
Я прикасаюсь к одному бигуди (справа): оно гудит и кажется заряженной электричеством. Я радостно говорю вслух: «Отлично — теперь я могу изучить содержимое своего мозга!» Стараясь не прикасаться к бигуди, чтобы исходящий от них электрический ток не помешал мне сосредоточиться, я заглядываю в открытый череп. Я вижу, как пульсирует верхняя поверхность мозга.
(«Видимый мозг», 8 августа 1977 г.)
Проснувшись, я не удивилась, ощутив в своей голове энергетический ток.
Подобные сны помогли мне наконец понять: все «украшения» на головах женщин из моих сновидений, в том числе и на моей собственной голове (будь то волосы, бигуди, шляпы, короны или рога-ветви), суть образы, базирующиеся на конкретных физиологических ощущениях, а не только отражения моих внутренних качеств. Интерпретируя в символическом духе картины «роста» из моей головы идей и мыслей, эпизод рассматривания внутренности черепа и все прочие подобные образы из своих снов, я не ошибалась. Каждый отдельный сновидческий образ имеет свой смысл, но в любом случае под поверхностью этого символического смысла можно обнаружить энергетический поток. Жизненная энергия вторгается в мои сны. Циркулируя внутри черепной коробки и возбуждая мой мозг, она порождает то Головокружительную Танцовщицу, то Ветвящуюся Женщину, то мифическое существо в таинственном головном уборе. Символические образы снов вырастают из энергетического потока, «накладываются» на его движение.
Осознание этой связи между образами снов и движением потока жизненной силы прояснило для меня и другой факт, а точнее, перемену, которую я наблюдала в своих снах на протяжении последних нескольких лет: образы женщины в моих сновидениях постепенно менялись. Я не только нарисовала Ветвящуюся Женщину — я даже вылепила ее портрет из глины. Мне хотелось иметь трехмерное изображение этой головы-кроны — чтобы она в буквальном смысле ветвилась во всех направлениях. Я поставила законченную статуэтку на свой книжный шкаф — на самое почетное место. Она-то в конечном итоге и помогла мне заметить, что женские персонажи моих снов становятся не такими, как были прежде.
Однажды (спустя два года после того, как я слепила Ветвящуюся Женщину) коллега, с которым мы вместе читали лекционный курс, сказал: «Слушай, мне очень понравилась твоя статуэтка Ветвящейся Женщины — я видел ее фотографию в «Сан-Франциско Хроникл». Я даже вырезал снимок и сделал с него слайд, чтобы показывать на своих лекциях по искусству. Она — образцовый пример Рогатой Богини».
Я никогда не слышала о рогатых богинях, однако, разумеется, была знакома с теорией Юнга об «архетипических» образах в сновидениях современных людей. Подобно тому как мы — на одном кратком этапе внутриутробного развития — обретаем хвост наших далеких предков, так и в своем сознании мы, если верить Юнгу, сохраняем остаточную память об их переживаниях. Эта остаточная память всплывает в сновидениях и мифах. Обратившись к собранным последователями Юнга материалам об архетипе «Великой Матери» в различных культурах, я обнаружила, что на головах богинь часто изображались «идеограммы», то есть символы воплощенных в этих богинях качеств. Например, древнеегипетская богиня Исида носит на голове корону с рогами Хатхор — богини любви, чьим священным животным является корова. (Саму Хатхор часто изображали с головой
