Путь к блаженству - Патриция Гарфилд

(«Ксеркс и царская река», 5 октября 1972 г.)

Сон о Ксерксе был одним из тех снов, что в свое время поставили меня в тупик. И хотя с тех пор, как он мне приснился, прошло уже пять лет, невероятное ощущение, что я была какой-то важной персоной (и даже сама толком не представляю, кем именно), до сих пор окрашивает мое воспоминание об этом сне. Как будто бы мне действительно довелось быть богиней или добрым духом, мой собственный образ в некоем таинственном уборе, атрибуте моего особого положения, буквально околдовывал меня. Я чувствовала, что превратилась — пусть на одно мгновение, во сне, — в какое-то мифическое существо.

Единственная моя осознанная ассоциация с Ксерксом как с историческим лицом состояла в том, что он был царем Персии — страны, которая и сама по себе представляла для меня интригующую загадку. Заглянув в словарь, я прочитала, что Ксеркс правил Персией с 486 по 465 г. до н. э. и был известен как Ксеркс Великий.

В то время, когда мне приснился сон «Ксеркс и царская река», мы с Залом находились в Папеэте на Таити, где заканчивали наше кругосветное путешествие и отдыхали перед возвращением в Штаты.

Здесь, в Папеэте, среди изобилия тропических цветов (которые, возможно, послужили праобразом цветов из моего сновидении), я наконец сбросила с себя напряжение последних недель, расслабилась и успокоилась. Я загорала, плавала, работала с дневником моих сновидений, занималась любовью с Залом (именно это мы и делали ранним утром, перед тем как мне приснился сон о Ксерксе) — и решила, что сон просто отражает охватившее меня настроение любящей умиротворенности. Во сне, как и в моей тогдашней жизни, я собирала красивые вещи, поднималась в гору, чтобы увидеть фантастический пейзаж, и ощущала, что меня ценят.

Придя к такому выводу, я (хотя меня и заинтересовал тот факт, что во сне я была неким таинственным существом) «отодвинула» этот сон в сторону и больше о нем не думала. Должно было пройти несколько лет, прежде чем я поняла, что сновидение о Ксерксе — ключевой элемент в структуре моего самопознания. А затем еще несколько лет, прежде чем до меня дошло: сны о головных уборах — отображения движения энергетического потока через мою собственную голову.

За годы своей сновидческой жизни я пропустила, оставила без внимания многие решающие фрагменты головоломки. Образ, который в итоге все-таки заставил меня о них вспомнить, сам по себе был очень странным: женская голова, из которой вырастали ветви, похожие на оленьи рога, причем каждая из ветвей разделялась на все более тонкие отростки и все вместе они образовывали пышную крону. Я назвала этот образ Ветвящейся Женщиной.

Поскольку сон о Ветвящейся Женщине подробно описан в другом месте[88], здесь достаточно упомянуть, что в этом сне я, делая доклад на профессиональной конференции, сказала: «Я хотела бы обсудить концепцию ветвления. У меня было несколько снов, в которых присутствовал мотив роста. Например, женская голова…» — и стала развивать тему дальше. Никто (в сне) не обратил большого внимания на мои слова — за исключением Зала, который поцеловал меня в щеку и сказал, что я молодчина.

К тому времени, когда мне приснился сон «Ветвящаяся Женщина», я уже активно формулировала свои идеи о сновидении. Но и наяву, как во сне, никто, кроме Зала, не слушал и не поддерживал меня. Образ Ветвящейся Женщины неотступно преследовал меня, как нередко случается с подобными таинственными отображениями нашего глубинного «я». Видела ли я ее в каком-то более раннем сне? Я этого не помнила. Перелистав свои записные книжки и дневники, я обнаружила, что действительно в прошлые годы мне время от времени снились аналогичные образы и я их даже зарисовывала на полях своих записей: один из таких рисунков изображал меня саму с волосами, поднявшимися дыбом (как бы от внутреннего волевого усилия); другой — рыжеволосую девушку (незначительный персонаж, появлявшийся где-то на заднем плане сна) в шапке, сквозь которую прорастали ветки с листьями, шелестевшими, когда она поворачивала голову; третий — снова меня как секретаршу с двумя закрученными рогами на голове. Сон про Ксеркса, казалось, тоже относился к этой серии снов, в которых что-то вырастало из головы; сюда же можно было причислить и многие другие сны.

Таким образом я выяснила, что у Ветвящейся Женщины было свое генеалогическое древо. Я увидела, что уже давно выкристаллизовывался какой-то новый аспект моей личности; его эволюция отражалась в дневниках сновидений, но я слепо проходила мимо этих свидетельств. Раздумывая над значением образа головы, из которой что-то растет, я в конце концов поняла: «растет» мое собственное творческое мышление; это оно разветвляется и тянется во все стороны, обретая богатство и полноту пышной древесной кроны. Нежные растущие кончики оленьих рогов — эта та часть меня, которая в данный момент трансформируется, развивается.

Осознав, что и волосы и рога (или ветви) символизируют рост, я впервые смогла уловить смысл многих специфических деталей в своих сновидениях. Я увидела, что для меня, на моем интимном языке сновидений, расположение волос выражает расположение духа. Я заметила, как часто в обычном сне, непосредственно перед тем, как он становится осознанным, «я»-сновидческий образ (или другой персонаж сна) меняет расположение своих волос, делает себе необычную прическу. И тут же я переношусь в состояние осознанного сновидения, то есть обретаю необычное расположение духа.

Но если расположение моих волос эквивалентно расположению моего духа, состоянию сознания, тогда головные уборы, характер растительности на голове и конкретный стиль прически должны быть эквивалентны содержанию моего сознания — моим мыслям. Иными словами: все то, что растет на голове или одето на голову — у меня либо у другого персонажа сна, — является внешним выражением моего внутреннего состояния.

Теперь эта закономерность кажется мне настолько очевидной, что я удивляюсь, как могла не замечать ее так долго. В подростковом возрасте я записала много сновидений о женщинах, на чьих головах красовались шляпки в форме сердца, диадемы из сердечек или корона в виде одного большого сердца. Задним числом легко понять, что все подобные образы являлись визуальными отражениями моей собственной головы, забитой мыслями о романах и желанием обрести «сердечного друга». Ветвящаяся Женщина говорила о моем стремлении к творческому росту, к разнонаправленным изысканиям и к волнующим открытиям. Всевозможные головные уборы в моих снах раскрывали содержание моего сознания в тот или иной конкретный момент. Внутреннее качество мысли отображается во внешней форме сновидческого образа.

Я поняла, что само состояние волос