Правосудие в современной России. Том 2 - Екатерина Владимировна Михайлова

2. В содержании профессиональной компетенции нотариуса как субъекта, содействующего правосудию, должны находиться полномочия, позволяющие ему защищать публичные интересы.

3. Как актуальную и значимую в правовом и социальном отношении научную проблему, подлежащую разрешению в свете первых двух утверждений, рассматриваем наделение нотариуса обязанностью сообщать о признаках преступлений, выявленных в рамках профессиональной деятельности, инициировать процессуальную их проверку органами, компетентными принимать решение о возбуждении уголовных дел.

4. Предлагаем предусмотреть правила защиты нотариусом публично-правового интереса в сфере уголовного судопроизводства путем дополнения уголовно-процессуального законодательства:

— самостоятельным поводом к возбуждению уголовного дела — сообщение нотариуса об обнаружении признаков совершенного или готовящегося преступления при осуществлении профессиональной деятельности (дополнив ст. 140 УПК РФ новой частью (ч. 1.1) взамен утратившей силу в 2014 г.[579]);

— для обращения в органы уголовного преследования нотариус должен обладать разумными и достаточными основаниями в виде обоснованных сомнений о соответствии закону определенного нотариального действия;

— предусмотреть изменения ст. 5 Основ законодательства Российской Федерации, внести следующее дополнение: «Не является разглашением сведений, составляющих нотариальную тайну, обращение нотариуса в органы уголовного преследования при обнаружении им признаков уголовного преступления»;

— полномочия нотариуса как субъекта, содействующего правосудию в уголовном судопроизводстве, должны быть расширены за счет возможности обеспечения доказательств и последующего их использования в качестве уголовно-процессуальных доказательств, консультированию должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование, включая проверку сообщений о преступлениях и др.

Источники

Документы межгосударственных организаций и иностранных государств

1. Административный кодекс Республики Молдова от 19.07.2018 № 116. — URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=38575176.

Глава 1 Механизмы доступа потерпевших к правосудию: состояние…

Глава 11 Проблема соотношения длительности кассационного производства и срока для поворота к худшему в контексте обеспечения прав участников уголовного судопроизводства

Гарантированная каждому Конституцией РФ судебная защита прав и свобод (ч. 1 ст. 46) в уголовном процессе обеспечивается вынесением судом законного, обоснованного и мотивированного судебного постановления по уголовному делу, которое может быть обжаловано в вышестоящие судебные инстанции (ч. 4 ст. 7, ч. 2 ст. 19 УПК РФ).

Один из важнейших постулатов в системе пересмотра судебных решений сводится к тому, что «после вступления приговора в законную силу он приобретает качества res judicata, которые несовместимы со свободой обжалования»[580].

Ограничение свободы обжалования вступившего в законную силу судебного решения на современном этапе реализуется через процессуальный принцип недопустимости поворота к худшему, проявляющийся в том числе в установлении пресекательного срока, в течение которого суд кассационной инстанции может реализовать полномочие по пересмотру судебных актов. Эти временные пределы одновременно являются важной юридической гарантией, поскольку защищают привлекаемое к уголовной ответственности лицо от ухудшения его положения в течение неопределенно длительного периода времени.

Так, в соответствии со ст. 401.6 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления их в законную силу.

Именно такой способ ограничения свободы обжалования вступившего в законную силу приговора существовал не всегда. По Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. ограничивался не срок пересмотра «окончательного приговора» вышестоящим судом, а именно срок подачи жалобы и протеста прокурора на такой приговор. Этот срок ограничивался двумя неделями для обжалования приговоров по любым основаниям. Жалобы или протесты, поданные в указанный срок, подлежали рассмотрению судом (ст. 865, 910 Устава)[581]

Годичный срок на пересмотр судебных актов по ухудшающим основаниям появился в советский период нашей истории. Он был предусмотрен Основами уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г. (ст. 48) и уголовно-процессуальными кодексами союзных республик.

Так, ст. 373 УПК РСФСР 1960 г. устанавливала, что пересмотр в порядке надзора обвинительного приговора, определения и постановления суда в связи с необходимостью применения закона о более тяжком преступлении, за мягкостью наказания или по иным основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, а также оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении дела допускается лишь в течение года по вступлении их в законную силу. В период действия УПК РСФСР этот срок был достаточным, поскольку обеспечивался четко выстроенной процедурой рассмотрения дела. Во-первых, надзорные протесты прокурора, председателя верховного суда республики, краевого, областного суда на вступившие в законную силу судебные акты первоначально рассматривались президиумами этих же судов (ч. 1 ст. 374 УПК РСФСР), куда они направлялись вместе с истребованными делами (ч. 1 ст. 376 УПК РСФСР). Во-вторых, срок рассмотрения протестов президиумами судов республик, краев и областей ограничивался 15 днями, в Верховном Суде РСФСР — одним месяцем с момента поступления дела с протестом (ч. 1 ст. 377 УПК РСФСР).

В постсоветский период система пересмотра судебных актов судами проверочных инстанций подверглась серьезным преобразованиям. Наиболее кардинальные из них связаны с принятием в 2001 г. Уголовно-процессуального кодекса РФ, которым изменена суть пересмотра уголовных дел в порядке надзора; введением в 2013 г. апелляционного производства, в результате чего вступившие в законную силу судебные решения стали пересматриваться в кассационном порядке, а единственной надзорной инстанцией стал Президиум Верховного Суда РФ[582]; а также с созданием в 2019 г. в системе судов дополнительного звена — кассационных судов общей юрисдикции, а в процедуре судопроизводства — сплошной кассации[583].

Достоинства и недостатки реформирования института кассационного пересмотра обсуждались представителями юридической науки: Л.В. Головко[584], Н.Н. Ковтуном, Н.А. Колоколовым, В.А. Лазаревой[585], К.В. Ивасенко[586], Ф.Н. Багаутдиновым[587], В.А. Антоновым и И.С. Дикаревым[588], а также А.В. Кудрявцевой и М.С. Спиридоновым[589] и др.

При этом без должного внимания осталась проблема существенно увеличившейся в результате реформирования общей длительности кассационного рассмотрения дел судами всех уровней, которая на сегодняшний день препятствует эффективной судебной защите прав и свобод граждан.

Более того, в ряде случаев становится невозможной реализация участниками процесса со стороны обвинения права на обжалование судебных актов по ухудшающим для лица основаниям вплоть до заместителя Председателя или Президиума Верховного Суда РФ.

Так, с принятием УПК РФ помимо 15 и 30 дней на рассмотрение дел в заседаниях суда надзорной инстанции для судей судов каждого уровня дополнительно установлены еще по 30 дней на принятие решения о возбуждении надзорного производства либо об отказе в удовлетворении жалобы, представления (ч. 1 ст. 406 УПК РФ).

С 2013 г. сроки передачи судьями жалоб и представлений для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции в зависимости от истребования дела составили уже один-два месяца для судей судов субъектов,