Правосудие в современной России. Том 1 - Екатерина Владимировна Михайлова
Интересным представляется предложение члена-корреспондента РАН, доктора юридических наук, главного научного сотрудника ИГП РАН М.И. Клеандрова о целесообразности воссоздания ведомственных арбитражей. Понятно, что они не могут быть созданы в том виде, в котором существовали в годы СССР, однако потребность в их деятельности есть[375]. Представляется, что такие арбитражи могут быть созданы на базе крупных производственно-хозяйственных объединений, госкомпаний, таких как «Газпром», «Росатом», и других субъектов, таких как, например, экосистема «Сбер».
Сегодня под видом по существу ведомственных арбитражей создаются третейские суды. Мне кажется, что не надо бояться деятельности таких арбитражей, если они вполне отвечают требованиям времени.
На протяжении многих лет мы слышим одно и то же: идите в суд, он все решит, с одной стороны, с другой — суды перегружены и надо что-то делать. И вот делают: приказное производство, упрощенное производство, повышают государственные пошлины.
А может быть подумать о повышении эффективности существующих форм защиты? Я имею в виду защиту прав и законных интересов предпринимателей, субъектов экономической деятельности в административном порядке.
Основным нормативным актом, регулирующим защиту прав, является Федеральный закон от 02.05.2006 № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации».
Административный порядок имеет целый ряд преимуществ: отсутствие затрат на оплату пошлин, более короткий срок рассмотрения вопроса, высокий уровень специализации сотрудников и др. Основным же минусом является несоблюдение требований закона по времени рассмотрения, учет прежде всего собственных интересов и т. д.
На наш взгляд, ресурс административной формы защиты прав не исчерпан и требует серьезной переработки и повышения эффективности, в том числе и путем более четкой регламентации функционирования этой формы применительно не только к гражданам, но и к субъектам экономической деятельности, ибо специфика обращений, жалоб, заявлений, касающихся экономических, хозяйственных, предпринимательских отношений, бесспорно существует и требует специального регулирования.
Еще одна форма защиты прав — досудебный (претензионный) порядок. Говорить о недостатках смысла нет, они хорошо известны — претензии практически никогда не удовлетворяются. Значит ли это, что этот порядок должен быть ликвидирован. Конечно же, нет. Надо дать возможность государственным, третейским судам, соответствующим органам оценивать факт формального подхода сторон к использованию такой возможности и давать оценку неисполнения досудебного порядка рассмотрения спора, например, при вынесении судебного решения.
Следует в полной мере согласиться с мнением Т.Е. Абовой о том, что «в обществе, одним из основных законов которого является сотрудничество и взаимопомощь его участников, урегулирование разногласий, возникающих в ходе хозяйственной деятельности, должно осуществляться прежде всего и главным образом самими предприятиями. Данный вывод обусловлен также предусмотренной в законе обязанностью сторон оказывать друг другу содействие в выполнении заданий и обязательств наиболее экономичным и целесообразным путем[376].
Особенности защиты прав субъектов экономической деятельности хорошо видны и при применении средств защиты, например, когда речь идет о таком средстве, мере ответственности как убытки.
С одной стороны — имеются процессуальные особенности, каждая из сторон в процессе должна доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается; с другой стороны — убытки подлежат взысканию даже в тех случаях, когда их размер четко и определенно не доказан.
Согласно п. 5 ст. 393 ГК РФ суд не может отказать в удовлетворении требования кредитора о возмещении убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, только на том основании, что размер убытков не может быть установлен с разумной степенью достоверности. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков, включая упущенную выгоду, определяется судом с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства[377].
Сделать это очень сложно, субъективизм здесь явно присутствует при решении вопроса о взыскании убытков.
С появлением новых видов, форм деятельности в сфере экономики возникают и новые сферы защиты прав новых субъектов, возникают новые проблемы в сфере защиты их прав.
Сегодня много внимания уделяется вопросам защиты корпоративных прав[378].
Не проходит ни одной встречи ученых и практиков без обсуждения вопросов искусственного интеллекта и цифровой экономики[379]. Возникают и другие новые сферы деятельность. Новые отношения требуют новых способов и средств защиты прав, но это уже тема другого исследования.
Тема защиты прав субъектов экономической деятельности, будучи явлением комплексным, тесно связанным с социальными и экономическими целями общества и государства, продолжает оставаться актуальной как с практической, так и с научной точек зрения для представителей всех отраслевых юридических наук.
Глава 2
Правовая защита субъектов в цифровой предпринимательской среде (судебная и несудебная)[380]
В настоящее время по уровню задач, стоящих перед правовой наукой, мы находимся в той же точке, как в свое время реализация рыночных реформ требовала от юристов конструктивных правовых решений по развитию и обеспечению новых условий товарооборота, но на новом витке спирали крупных общественных преобразований.
Создание в полной мере надлежащей правовой защиты в цифровом пространстве в целом является необходимым элементом цифрового будущего. 22.09.2024 Генеральной Ассамблеей ООН в качестве приложения к Пакту во имя будущего был принят Глобальный цифровой договор[381] (англ. — Global Digital Compact), направленный на установление общих принципов для обеспечения открытого, свободного и безопасного цифрового будущего для всех. Этот документ охватил главные темы, требующие внимания при решении любого специального вопроса в цифровом пространстве, в том числе при использовании цифровых технологий для правовой защиты субъектов. Однако исследуемая сфера имеет огромную специфику, поэтому осторожный подход к цифровизации прежде всего сферы правосудия вполне оправдан[382], а также вполне оправдан вопрос о пределах применения цифровых технологий, включая искусственный интеллект (далее — ИИ), в сфере правосудия и способах нейтрализации возможных негативных последствий цифровизации[383].
Ключевые положения Глобального цифрового договора включают: обеспечение доступности Интернета для всех, включая уязвимые группы населения; защита основных прав, таких как конфиденциальность, свобода слова и безопасность данных в цифровом пространстве; содействие равному доступу к цифровым технологиям независимо от социально-экономического статуса, географического положения или идентичности; борьба с киберпреступностью, дезинформацией и нарушениями конфиденциальности для создания безопасного онлайн-пространства; обеспечение прозрачности, подотчетности и этичности при разработке и внедрении новых технологий, таких как ИИ.
Предложенный ООН перечень своего рода принципов регулирования цифрового пространства служит хорошим ориентиром для формирования целей и задач правового обеспечения деятельности в конкретных прикладных сферах (что будет видно из дальнейшего материала). В той же мере это касается и вопросов правовой защиты, которая должна быть нацелена на выполнение этих задач.
Важным является то, что цифровая среда требует
