Наш ложный друг Америка. За союз с Россией - Марк Руссе
В свою очередь Герхард Шредер в 2000-е годы констатировал, что с 1990 г. начался распад государства, пережившего деспотизм царизма и семьдесят пять лет коммунистической диктатуры. Владимиру Путину принадлежит заслуга в восстановлении государства в его наиболее важной функции – обеспечении безопасности. Дееспособное государство является предпосылкой для подлинной демократии. Он заметил, что российские элиты рассуждают по-европейски, поэтому не в наших интересах, чтобы они менялись и поворачивались, как сегодня, в сторону Азии. В России существовало движение к Европе. Нам нужно было обладать минимальным интеллектом, чтобы ответить на него положительно[248]. Однако именно европейские псевдоэлиты, эти «young leaders», индоктринированные Америкой, не захотели ответить на протянутую Путиным руку, так же как и ранее на протянутую руку Горбачева, и на их дружелюбное и реалистичное послание о европейском мире и процветании в «Общем доме»!
Что касается покойного и всем известного Мориса Дрюона, то он видел в Путине европейского защитника многополярного мира, а не мира, подчиняющегося планетарному шерифу, и считал Путина «одним из наших самых решительных союзников».
Но, стремясь к истине и полной объективности, нам остается проанализировать, в чем и почему Россия не является полностью европейской.
Двести пятьдесят лет монгольской оккупации
Россия является славянской страной, но она подверглась тюрко-татаро-монгольскому влиянию и, таким образом, представляет собой, помимо своей огромной территории, цивилизационное государство, которое не полностью ассимилируется с Западной Европой и ее очень многими малыми народами.
В XIII веке, в 1237–1238 гг., судьба Руси внезапно меняется. В 1223 г. с востока впервые пришла монгольская волна. Затем ведомые ханом Батыем, внуком Чингисхана, монголы, завоевав Китай и большую часть Азии, проникли на это огромное открытое пространство, которым является Россия, и от Киева до северных городов разорили все на своем пути. Только Новгород избежал разрушений из-за разлива рек. Он станет хранителем русской культурной самобытности. Арабский историк Ибн аль-Асир, ставший свидетелем захвата Самарканда монголами, отмечал: «со времен сотворения мира для человечества не было худшей катастрофы, и ничего подобного не произойдет до скончания веков». Монголы, не обращали внимания на жалкое крестьянство, предпочитая господствовать над городами, которые были вынуждены платить им дань и снабжать их армии детьми и новобранцами. Монголы полагались на русских князей, которые должны были «сотрудничать» и собирать дань, приводя в бешенство собственное население. Стратегия заключалась в том, чтобы разделить русских князей, отдавая предпочтение наиболее ревностным и поддерживая их в княжеских междоусобицах. В глазах народа власть отождествлялась с насилием и эксплуатацией. Так Русь прекратила свое политическое существование на два с половиной столетия.
Парадоксально, но именно против Запада в первую очередь придется сражаться Александру Ярославичу, новгородскому князю. Папа Григорий IX действительно не придумал ничего лучшего, как начать крестовый поход против Руси, которая истекала кровью под ударами монголов, но для папы она была лишь логовом раскольников. То был переломный момент в российской истории: страна, подвергшаяся нападению с Запада и Востока, вынуждена сражаться на два фронта – против Азии и против Европы. Отсюда возникает психоз замкнутости, который останется в русском менталитете и по сей день. Папский крестовый поход, возглавляемый шведами, которые видели в этом возможность устранить своих торговых конкурентов на Балтике, был разбит на берегах Невы князем Александром, который с тех пор будет называться Александром Невским. Затем он победил тевтонских рыцарей в 1242 г. на льду Чудского озера. Потом ему еще предстоит одолеть литовцев. Именно благодаря этим победам Новгород сможет получить признание в Ганзе, ставшей драгоценной пуповиной с Западом. Но Русь теперь уже дрейфует на восток: именно при поддержке Золотой Орды Александр Невский стал великим князем. Он играет на руку азиатскому оккупанту, тем самым гарантируя выживание русской Родины и сохраняя ее шансы на будущее возрождение.
В XIV веке великие Московские князья, процветая в тени Золотой Орды, тем не менее попробовали сбросить монгольское иго. В 1371 г. Дмитрий перестал платить дань. Ордынская армия, посланная наказать его, была разгромлена в 1380 г. в Куликовской битве на Дону. Это было начало конца монгольской ночи. Но потребуется еще не одно столетие, чтобы окончательно избавиться от татарского сюзеренитета. Казанское ханство пало в 1552 г., и до 1771 г. в степях низовья Волги сохранялось Калмыцкое ханство.
Господство Золотой Орды привело к ослаблению весьма заметных элементов демократической власти в Новгороде и других городах, существовавших до вторжения. Во многих городах были народные собрания; они приобрели такую власть, что стали разрабатывать законы и навязывать их князьям. Монгольское правление лишило эти «парламенты» всякого смысла существования и заставило их исчезнуть. Кроме того, по словам Пушкина, «Татаре не походили на мавров. Они, завоевав Россию, не подарили ей ни алгебры, ни Аристотеля», то есть не принесли этой стране культурного обогащения. Двести пятьдесят лет непрерывной оккупации наложили отпечаток на русский народ.
Монгольское наследие нашло отражение в русском менталитете с точки зрения управления, практики осуществления всей государственной власти, с конфискациями частной собственности в пользу хана, систематическими репрессиями, сожженными деревнями, массовыми убийствами жителей, очень жестокими телесными наказаниями, пытками и смертной казнью. Татарское владычество привнесло в Россию традиции восточного деспотизма и азиатского империализма.
Монгольская оккупация тогда надолго отрезала Русь от Европы, лишив ее возможности участвовать в великих движениях европейского исторического развития, которые привели к Возрождению и Реформации. Господство ханов – одно из объяснений отсталости русской истории того времени. Русское государство, возникшее в орбите Монгольской империи, сформировалось в результате сочетания трех различных политических традиций: московской господствующей системы, монгольского деспотизма и византийского цезаропапизма. Таким образом, сложилась система самодержавия, которая достигла своей полноты в середине XVI века, а ее многие черты сохранились до революции 1917 г. и оставив ее следы в культуре и коллективном бессознательном русского народа. Как говорится, «за каждым русским стоит Монгол»[249], и по этой причине русские сегодня прекрасно знают, что за европейской любовью их интеллигенции скрывается государство, лишенное сдержек и противовесов, которое вряд ли ценит баланс а-ля Монтескье.
У славянофилов тяжелая жизнь
Во все времена панслависты выступали против западников, таких как Петр Великий, стремившихся к сближению с западноевропейской культурой. Они отказываются от прямой ориентации на Запад и сегодня духовно сопротивляются ложному просвещению потребительской модернизации[250].
В XIX веке вся интеллектуальная жизнь России была ярко окрашена враждой между «западниками», выступавшими за постепенную интеграцию России в европейскую цивилизацию, и «славянофилами» или «панславистами», которые пытались переопределить русскую идентичность, что, по их
