Наш ложный друг Америка. За союз с Россией - Марк Руссе
Европа будет христианской или ее не будет вообще. Великий философ Владимир Соловьев, друг Достоевского, считал, что религиозное измерение требует политического разрешения споров с Западом; он выступал за примирение Рима и Москвы. Таким образом, ничто не может быть достигнуто без союза Католической и Православной церквей Запада, Православной и Католической церквей Востока. Европа может полноценно дышать только двумя своими легкими. Разделенные с 16 июля 1054 г. по вопросам унификации обрядов и из-за разграбления Константинополя крестоносцами в 1204 г., две церкви в течение последней половины столетия стремились сблизиться; теперь необходимо преодолеть раскол «сестринских церквей», – это то, что продолжало развиваться. Об этом не раз говорил папа Иоанн Павел II, как и Бенедикт XVI, который сделал примирение с православными одним из приоритетов своего понтификата. К 7 декабря 1965 г. взаимные анафемы уже были сняты Павлом VI и константинопольским патриархом Афинагором I. В 2006 г., завершая встречу с протестантскими и православными представителями в Регенсбургском соборе, папа Бенедикт XVI попросил их создать общий фронт в защиту христианских моральных ценностей в Европе, «быть свидетелями образа жизни» в мире, полном смятения. Сближение католиков и православных продолжалось, что засвидетельствовало Равеннское заявление, опубликованное в 2007 г. (Заявление не было подписано Русской православной церковью. – Примеч. ред.).
Желание Бенедикта XVI состояло в том, чтобы найти общую миссию для обеих церквей, заключить «стратегический союз между католиками и православными» для борьбы с общим врагом: релятивизмом и секуляризмом Запада, которые сегодня также угрожают российскому обществу. Со своей стороны Патриарх Алексий отметил, что заявления Бенедикта XVI относительно его желания и намерений развивать отношения с православной церковью внушают надежду, что ситуация изменится к лучшему. У православной и католической церквей есть общие проблемы, а именно, те вызовы, на которые сейчас должна отвечать Европа, – «утеря духовного призвания» в потребительском обществе, «культ потребления», опасность столкновений между цивилизациями, рост антиклерикальных настроений. «Судьба Европы неразрывно связана с христианством, европейская культура столетиями самым естественным образом подпитывалась христианскими ценностями», – указал Алексий II. Задолго до знаменитого пророчества Андре Мальро о двадцать первом веке Наполеон уже говорил, что «общество без религии подобно кораблю без компаса».
Путин считает, что у России европейское будущее
Для российского президента, уроженца Санкт-Петербурга, города, который гордится тем, что стал российским окном в Европу, для бывшего разведчика КГБ, работавшего в Дрездене до падения Берлинской стены, будущее России вполне может быть связано в долгосрочной перспективе с будущим Европы.
Владимир Путин не очарован Соединенными Штатами. Большинство наблюдателей никогда не считали его «поклонником доллара и кока-колы», не говоря уже о том, чтобы он был интуитивно близок Америке. Путин чувствует себя сначала русским, а затем европейцем. Он часто утверждал, что вполне мог бы жить во Франции, Германии или Австрии. В октябре 2000 г. он заявил, что не исключает, что на определенном этапе отношения между ЕС и Россией приобретут интеграционный характер: «Россия, прежде всего, европейская страна по образу мышления, по менталитету, по культуре». Один из его советников тогда сказал: «Мы за многополярный мир. Мы хотим жить как европейцы, а не как американцы. Посмотрите на Москву, это настоящая европейская столица!»
После того как СССР прекратил существование, Путин был настроен остановить любой дальнейший упадок, учитывая при этом ненависть славянофильской русской интеллигенции к демократии, нередко презрительно коверкающей само это слово. Раздавленная руинами коммунизма и обломками криминализированного общества, единственным тотемом которого являются деньги, панславистская российская интеллигенция размышляла о своих разочарованиях в Ельцине. Теперь она хотела наверстать время, упущенное в результате невероятных серийных несчастий, которые русский народ пережил за столетие: гражданская война, начавшаяся в 1917 г., установление коммунизма, сталинские лагеря, 27 млн смертей и разрушений во время Второй мировой войны, установление дикого капитализма в эпоху Ельцина, похожего на волшебное и губительное зелье, бросающее пациента то в жар, то в холод – все, чтобы, наконец, покончить со всем этим…
Быть может, по мысли Путина и наверняка по мнению этой интеллигенции, гуманизм – это несбыточная мечта, потому что человек никогда не будет хорошим. Со времен Римской империи ничего не изменилось; по-прежнему преобладает сила. Путин, как и «народ», то есть русский народ, никогда не верил, что американская поддержка «революции роз» в Грузии, «оранжевой» революции на Украине или «тюльпановой» в Кыргызстане была бескорыстной. Он убежден, что американцы – лицемеры, и упрекает их в том, что они продают бренд «демократия», как кока-колу! Он не прощает НАТО за то, что оно бомбило сербских мирных жителей, дабы способствовать обретению независимости исторически сербской территории Косово, не оказав при этом эффективного противодействия этнической чистке сербов косовскими албанцами! По мнению Путина, громкие американские тирады о победе демократии на Кавказе или в Восточной Европе не в состоянии скрыть истинную цель, преследуемую Соединенными Штатами: а именно, браконьерство на землях, которые веками были частью российской зоны влияния. Когда Соединенные Штаты говорят о демократии, они создают дымовые завесы, имея в виду нефть, газ и ослабление континентальной мощи России! В Большой игре за контроль над энергетическими ресурсами Путин принципиально настроен антиамерикански, но не антиевропейски, именно так, и стремится защищать только законные российские интересы.
Путин также хочет принять участие в сдерживании американской сверхдержавы, интервенционизм которой тревожит Кремль. Он продемонстрировал это в случае с Ираком, сделав европейский выбор в пользу «Старой Европы», в пользу оси Париж – Берлин – Москва против Америки. В интервью «Российской газете» перед своим избранием в марте 2000 г. он сказал, что его ориентиром во внешней политике был генерал де Голль, а во внутренней политике – Людвиг Эрхард, то есть его цель «социальная рыночная экономика». В начале своего пребывания на этом посту он не собирался проводить азиатскую политику, подобную той, к которой стремился Примаков – инициатор образования стратегического треугольника Россия – Китай – Индия. На этот путь его вынудили встать глупые европейцы, лакеи Америки без видения, и экономические санкции, начиная с 2014 г. Меньше всего он хотел проводить проамериканскую политику, подобную той, что вели либералы Ельцина, в период, когда Россия практически передала свою судьбу в руки МВФ. Путин желал быть партнером Западной Европы, но только на равноправной основе с двумя своими союзниками и особенно убедительными аргументами: дешевой нефтью и газом.
Во время своего выступления в бундестаге 25 сентября 2001 г. Путин
