Златая цепь на дубе том - Борис Акунин
К числу первых относился недостаточный «запрос на демократию», вызванный малочисленностью среднего класса. Все девяностые годы Россия оставалась страной очень бедных людей, сосредоточенных прежде всего на проблемах материального выживания. В конце концов ситуация бы выправилась, сработала бы пресловутая «пирамида Маслоу». В 2000-е годы, когда цена на нефть и газ снова пошла вверх и в России стал быстро подниматься уровень жизни, укрепившийся средний класс оценил бы выгоды демократической системы. В 2011–2012 годах такое движение и возникло, приняв вид «борьбы за честные выборы», но к тому времени было уже поздно. Российский поезд давно уже ехал по другой линии.
Роковая стрелка была переведена еще в 1994 году, когда правительство Ельцина приняло решение, ставшее точкой невозврата. И тут уже сработал фактор субъективный.
Заявленный в 1991 году курс на «свободную суверенизацию» автономий привел к тому, к чему и должен был привести. В разных регионах федерации начали развиваться центробежные движения. Одна из северокавказских республик, Чеченская, перестала платить налоги в федеральный бюджет и провозгласила независимость. Центральное правительство оказалось перед выбором — как решать эту проблему.
Существовало два способа.
Можно было мирно отпустить Чечню, что неминуемо вызвало бы цепную реакцию новых отделений. Многие регионы захотели бы последовать этому примеру — по почину местных властей, или от общего недовольства положением дел в стране. Россия начала бы усыхать и сокращаться. На огромной евразийской территории возникли бы новые страны, и каждая пошла бы своим путем. Где-то смогла бы сформироваться нормально работающая демократия, но где-то наверняка образовались бы диктаторские режимы, где-то произошли бы и внутренние конфликты, однако империя была бы демонтирована, «ордынская» основа государства разрушилась бы, и Россия вышла бы из заколдованного круга, «златая цепь» разорвалась бы.
Ельцин выбрал второй путь: удержать мятежный регион силой оружия. Причины, по которым либеральный президент совершил этот нелиберальный акт, оцениваются по-разному, однако все согласны с тем, что решение было принято лично президентом. Недавнее успешное подавление «парламентского мятежа» военными средствами создало у него иллюзию, что в чрезвычайных ситуациях «хирургический» способ разрешения конфликтов проще и эффективней, а конституция 1993 года давала главе государства возможность провести армейскую операцию собственным указом.
В декабре 1994 года российские войска вошли на территорию Чечни и попытались взять всю ее территорию под контроль.
«Проще и эффективней» не вышло. Началась долгая кровопролитная война: со стороны Москвы колониальная, со стороны чеченцев освободительная.
Но самым важным последствием выбора, сделанного в конце 1994 года, стала трансформация российского государства: ему пришлось пройти всё по той же цепи, звено за звеном. Этого требовала неумолимая причинно-следственная логика.
Для того, чтобы вести тяжелую войну, в которой более слабая сторона активно использовала методы терроризма, российскому правительству пришлось наращивать вооруженные силы и восстанавливать систему спецслужб — последние вскоре вновь стали важнейшим элементом государственной конструкции. Воюющему государству очень мешали и вечно создающая проблемы парламентская оппозиция, и критически настроенная пресса, и могущественные олигархи, каждый из которых вел свою собственную политику. Стареющий, нездоровый Ельцин стал подбирать себе преемника. Поколебавшись между несколькими кандидатами-либералами, он выбрал такого, какой, с его точки зрения, обладал достаточной силой характера, чтобы вывести страну из хаоса: главу Федеральной Службы Безопасности. То, что этот пост в 1999 году занимал человек по имени «Владимир Путин» — историческая случайность, но неслучаен был выбор «силовика» в качестве наследника. На исходе 1999 года, когда Борис Ельцин уходил в отставку, человек либеральных взглядов с ситуацией не справился бы — она зашла слишком далеко.
Политический инстинкт Ельцина не обманул. Новый правитель, проведенный через избирательную кампанию по методике, разработанной еще в 1996 году, то есть с использованием всей мощи административного ресурса, страну из хаоса вывел — но двигаясь не вперед, а назад, к традиционной государственной модели.
Четыре «ордынские» опоры были восстановлены одна за другой.
Всякая политическая «оттепель» в России начинается со свободы слова, а всякие «заморозки» — с ее ограничений. Путин сразу же, в 2000–2001 гг., установил контроль над телеканалами, отобрав главный инструмент влияния на общественное мнение у олигархов, и затем стал активно пользоваться этим средством в собственных интересах.
Одновременно Путин повел наступление и на самих олигархов, лишая их всех рычагов политического влияния. Миллиардеров 90-х сменила новая генерация сверхбогатых людей, которые целиком зависели от власти и не пытались вмешиваться в политику.
В 2003–2004 году на инициированном властью судебном процессе над руководителями нефтяной компании ЮКОС, пытавшимися заниматься политическим лоббированием, новый режим не только продемонстрировал крупному бизнесу, что бывает за непослушание, но выполнил еще одну необходимую задачу: дискредитировал и разгромил институт независимой судебной власти, которая совершенно несовместима с монократической системой. Отныне во всех важных для власти юридических разбирательствах суд будет выносить только те решения, которые спускаются сверху.
Депутатская независимость была упразднена через приручение конформистских партий, превратившихся в «ручную оппозицию», и недопущение к выборам партий непослушных. Сами выборы вскоре превратились в декорацию. И выдвижение кандидатов, и избирательные кампании, и голосование, и подсчет результатов велись под полным контролем исполнительной власти. Вслед за судебной ветвью увяла и законодательная.
На местном уровне тотальный контроль центра был установлен в 2004 году, когда после очередного резонансного теракта, нападения чеченских боевиков на школу в Беслане, Москва отменила выборы губернаторов. Теперь их назначал президент. Логическая связь с терактом была непонятна, но к этому времени неприятные парламентские запросы уже ушли в прошлое, а независимость сохраняли лишь нишевые СМИ, неспособные создать правительству проблемы.
«Чеченский вопрос» власть решила способом, опробованном еще при самодержавии. В XIX веке несколько национальных регионов, управлять которыми напрямую было слишком сложно, имели статус протекторатов — автономных монархий (Бухарское и Хивинское ханства). В таком же режиме стала существовать и Чечня. Управление ею Москва доверила своему ставленнику, который в обмен на лояльность получил возможность властвовать в республике без какого-либо вмешательства со стороны центра.
Таким образом в 2000-е годы были восстановлены сверхцентрализация власти и ее главенство над юридической системой. Две остававшиеся «опорные колонны» — возвеличивание правителя и государственной идеи — тоже возводились заново, но, поскольку эти процессы происходят на уровне массового сознания, они заняли больше времени.
Контроль над прессой и депутатами ограждал правителя от критики за ошибки, а провластные СМИ приписывали ему заслугу за все достижения: стабильность и рост уровня жизни (последний объяснялся резким увеличением цен на энергоносители в первое десятилетие нового века). Это поддерживало рейтинг Путина на высоком уровне. То положение, которое в конце концов занял глава государства в
