Беженцы - Боб Мур
В октябре 1938 года Варшава постановила, что все польские граждане, проживающие за границей, должны обновить свои документы, а если они этого не сделают, то их гражданство может быть аннулировано. Первыми отреагировали немецкие власти, которые знали, что именно они являются главной мишенью польского законодательства. Чтобы предотвратить появление многих тысяч евреев без гражданства, Гиммлер приказал собрать всех польских евреев мужского пола и до 29 октября депортировать их в Польшу. Жены и дети должны были последовать за ними. Польские власти отреагировали быстро, закрыв свою границу. В результате около 16 000 евреев смогли попасть на польскую территорию, а 6500 польских евреев застряли в приграничном городке Збоншинь. Хотя некоторым из них позже было разрешено вернуться, около 20 000 евреев были выдавлены с территории Германии. Хаотичный ход этого эксперимента, тем не менее, научил немецкие власти тому, что любые будущие массовые депортации должны быть лучше подготовлены.
Уверенность европейских либеральных государств в управлении на удалении
Аншлюс 11 марта 1938 года и опасения по поводу новой волны беженцев привели к тому, что несколько западноевропейских государств практически сразу же скорректировали свою политику, введя визовые требования, которые служили для усиления дистанционного контроля и гарантировали, что только определенное количество беженцев сможет легально попасть на их территорию. Заставить беженцев покинуть страну оказалось очень сложно, поэтому наиболее эффективной стратегией было признано предотвращение их прибытия.
К концу марта 1938 года несколько сотен австрийцев уже получали помощь от еврейской организации беженцев в Швейцарии. Поскольку те, кто был способен содержать себя сам, не нуждались в помощи, число перебравшихся в страну людей должно было быть несколько больше. С 1 апреля 1938 года бывшие австрийские граждане должны были оформлять визы. Поскольку австрийского государства больше не существовало, швейцарцы могли действовать в одностороннем порядке и оперативно, не опасаясь международного осуждения. Аналогичные опасения подтолкнули к действиям британские власти. В день аншлюса Комитет по делам еврейских беженцев в Лондоне объявил, что не может взять на себя финансовую ответственность за всех будущих переселенцев. Неограниченные финансовые полномочия, которым он обладал в 1933 году – когда никто не предвидел возможного резкого увеличения числа беженцев, – были аннулированы. Теперь еврейская организация помощи беженцам настаивала на праве отбора тех, кого она будет поддерживать, и таким образом прекратила свои неограниченные гарантии. Это укрепило решимость британского правительства контролировать иммиграцию из Германии. Ко 2 мая 1938 года Министерство внутренних дел ввело немедленные визовые требования для всех граждан Австрии и должным образом уведомило о намерении сделать то же самое для владельцев немецких паспортов, поскольку немецкое правительство имело право на разумное уведомление о расторжении существующего соглашения. В ходе переговоров с Министерством иностранных дел в Лондоне немцы пошли на многое, чтобы учесть британские интересы. Они предложили, чтобы желающий эмигрировать получал паспорт, действительный для Великобритании, только в том случае, если он сможет предъявить письменное доказательство того, что британское правительство дало разрешение на въезд. Это не удовлетворяло требованиям британских властей, поскольку предварительный отбор проходили только те немцы, которые намеревались напрямую выехать из Германии в Великобританию. Все остальные немцы, которым удалось покинуть Германию, могли свободно въехать в Британию из других стран. Помимо прагматических соображений, британские власти также считали это предложение неприемлемым в принципе. Они не хотели передавать контроль над иммиграцией немцам, поскольку это означало бы сговор с Берлином «для задержания людей в рейхе». С 21 мая 1938 года визы для немцев, прибывающих в Британию, стали обязательными.
Известия об этих решениях, а также о том, что Швеция и Норвегия также ввели визовое обязательство для владельцев австрийских паспортов, заставили начальника полиции Дании Эйгила Тун-Якобсена настоять на принятии аналогичных мер. С момента аншлюса он очень внимательно следил за прибытием австрийцев. На самом деле прибывших было немного, и поэтому не было причин для беспокойства, но он опасался, что по мере того как Великобритания, Швейцария и две соседние скандинавские страны будут вводить визовые требования, Дания станет более вероятным местом назначения для тех, кто бежит из Австрии. Он утверждал, что на Дании, как на воротах в Скандинавию, лежит большая ответственность, но датский МИД не решался ввести визовые требования, поскольку это могло негативно сказаться на отношениях с Германией. Когда немцы сообщили датским властям, что с 15 августа 1938 года австрийские паспорта заменяются немецкими документами, а с 1 января 1939 года немецкие власти будут считать их недействительными, в июле 1938 года были введены обязательные визы для владельцев австрийских паспортов, поскольку Министерство иностранных дел Дании отказалось от своих возражений. Голландцы были менее милосердны к бывшим австрийским гражданам, чем их датские коллеги. Министерство иностранных дел Нидерландов было убеждено, что австрийским гражданам вскоре будут выданы немецкие документы и с ними следует обращаться соответствующим образом. Поэтому уже 22 марта 1938 года голландцы решили, что австрийские паспорта больше не являются действительными проездными документами. Введение визовых требований весной и летом 1938 года означало, что гораздо больше людей из Австрии и Германии должны были получать визы перед въездом во Францию, Бельгию, Данию, Швецию, Норвегию и Великобританию. Уверенность в этой системе контроля над иммиграцией вновь проявилась, когда с сентября 1938 года люди стали бежать из Италии и Чехословакии. Власти нескольких стран усложнили доступ итальянцев, чехов и словаков на свою территорию, введя визовый режим.
Новый механизм дистанционного контроля был введен в действие в начале осени 1938 года, когда датские власти, решив пресечь «злоупотребления» разрешениями на временное проживание немецких евреев, постановили, что немцы, принятые в качестве временных посетителей, больше не смогут подавать заявления на поселение в Дании,
