На пути к сверхдержаве. Государство и право во времена войны и мира (1939–1953) - Павел Владимирович Крашенинников
Затем Голяков стал секретарем и председателем исполнительного комитета Обольяновского сельсовета. На советской работе он пробыл до мая 1919 г., после чего добровольно вступил в ряды Красной Армии. С этого времени вплоть до начала 1938 г. его жизнь была тесно связана с армией и военной юстицией. За 19 лет службы он прошел путь от красноармейца до диввоенюриста[542] и члена Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР[543]. Во время Гражданской войны изменилось его семейное положение – Иван Терентьевич женился на Анне Ильиничне Сизовой, у них было двое детей.
С 1921 по 1925 г. Иван Терентьевич – член коллегии Военного трибунала Северо-Кавказского военного округа. В 1925 г. заочно закончил правовое отделение факультета общественных наук Северо-Кавказского университета.
Голяков – уже опытный управленец и образованный, точнее – с юридическим дипломом, а главное – с партийным стажем, судья.
С 1925 по 1933 г. Голяков – заместитель председателя, председатель Реввоентрибунала Белорусского военного округа, с 1933 г. – член Военной коллегии Верховного Суда СССР. Конвейер по организации уголовных дел и ликвидации неугодных советских граждан работал по нарастающей. Голяков был в числе передовиков.
Два с половиной месяца, а точнее – с конца января по апрель 1938 г., Иван Терентьевич пробыл на посту прокурора РСФСР. А. Я. Вышинский, двигавший Голякова по служебной лестнице, использовал этот пост как промежуточный этап в карьере подчиненного. С мая 1938 г. Голяков исполнял обязанности председателя Верховного Суда СССР, а в августе 1938 г. Верховный Совет СССР избрал его председателем Верховного Суда СССР.
Верховный Суд Советского Союза был хоть и верхушкой, но все-таки составной частью айсберга под названием «репрессивная машина». При этом высший судебный орган с благословения лидеров партии присвоил себе функцию важнейшего источника права, в том числе придавая обратную силу новым нормам уголовного права, ужесточающим наказание, а также активно применял аналогию в уголовном законе.
Иван Терентьевич долгое время одновременно работал в судебной, законодательной и исполнительной власти. В июле 1938 г. Голяков, являясь депутатом Верховного Совета РСФСР, был избран председателем Комиссии законодательных предположений, а также занимал руководящие должности во Всесоюзном институте юридических наук при Минюсте СССР.
Закрытость судебной системы, отсутствие малейших признаков состязательности, вседозволенность и при этом строгое выполнение директив партии способствовали появлению клановых групп и распространению мздоимства.
Характер коррупционных преступлений в связи с низким уровнем жизни проявлялся зачастую в натуральных формах. Некоторые судьи бесплатно брали товары народного потребления, продукты питания. Они получали на предприятиях и в учреждениях товары, одежду, «премии». Учащались факты застолий судей, в том числе с родственниками обвиняемых. Наблюдался постепенный рост корыстных преступлений среди работников судов и судей. В 1943 г. в РСФСР были возбуждены уголовные дела в отношении 70 народных судей, в 1944 г. – в отношении 106 судей. Из них 50–90 % преступлений были связаны с получением взятки или присвоением вещественных доказательств. После войны рост числа зафиксированных преступлений коррупционного характера среди советских судей продолжался.
К лету 1948 г. прокуратура выявила факты взяточничества в ряде народных судов, в Московском горсуде, Киевском областном суде, Краснодарском краевом суде, Верховном Суде РСФСР и Верховном Суде СССР. Прокуратура, в частности, выявила преступные организации судей. В качестве основных посредников при получении взяток выступали адвокаты. В 1947 г. и в первом полугодии 1948 г. только в Москве были арестованы 111 человек, в том числе 28 судей, 8 адвокатов, 5 юрисконсультов[544].
После 10 лет работы председателем Верховного Суда СССР Голяков по рекомендации Политбюро ЦК КПСС был снят с этой должности за недостатки в работе, в частности за «факты злоупотреблений служебным положением некоторыми членами Верховного суда СССР и работниками его аппарата».
В решении Политбюро (август 1948 г.) говорилось: «Верховным судом СССР допущены необоснованные снижения мер наказания, особенно по делам об измене Родине и хищениях, что ослабляет борьбу с этими преступлениями. При рассмотрении гражданских дел имеют место формализм и волокита, отсутствует проверка материалов, что приводит к судебным ошибкам и вызывает справедливое недовольство трудящихся.
В деятельности Верховного суда укоренилась вредная практика рассмотрения судебных дел, продвигаемых ловкими адвокатами, минуя Верховные суды союзных республик. Так, в 1947 г. судебная коллегия по уголовным делам рассмотрела 5596 дел, из которых 2925 дел не рассматривались в Верховных судах союзных республик. Значительное количество дел, рассматриваемых пленумом Верховного суда, не имеет принципиального значения и вносится на рассмотрение для снижения мер наказания»[545].
Закрытое для широкой публики дело судей-взяточников велось Генеральной прокуратурой СССР. Фигурантами были судьи и работники судов Москвы, Краснодарского края, Верховных Судов РСФСР и СССР; расследование проводилось и в отношении адвокатов и других лиц.
Заместитель председателя Верховного Суда СССР А. П. Солодилов, то есть заместитель Голякова по общим вопросам, рассматривался следствием как важный, если не главный, подозреваемый этого масштабного дела. 26 мая 1948 г. Солодилов был отстранен от занимаемой должности как один из основных фигурантов уголовного «Дела по взяткам в Верховном Суде СССР, Верховном Суде РСФСР, Московском городском суде и в ряде народных судов города Москвы». Не дожидаясь окончания следствия, он застрелился[546].
Собирался компромат и на Ивана Терентьевича. Поскольку в получении взяток уличить его было сложно, обратились к «дачной истории». Голяков использовал государственные ресурсы при строительстве своей дачи (организатором был А. П. Солодилов). На строительстве дач Солодилова и Голякова работали сотрудники Верховного Суда СССР. Для дач передавались фондовые материалы: железо, толь, древесина и т. д. Дачи также строили красноармейцы, заключенные и военнопленные немцы. Тем не менее Политбюро ЦК так и не наказало Голякова, оставив его директором Всесоюзного института юридических наук. Возможно, это было сделано с целью избежать дальнейшей дискредитации судебной власти[547].
Одним из результатов этого дела стало установление дисциплинарной ответственности судей за нарушения трудовой дисциплины, упущения в судебной работе, совершение проступков, недостойных звания судьи. Ответственность была введена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 июля 1948 г. Право наложения дисциплинарных взысканий было предоставлено дисциплинарным коллегиям, решения которых могли быть пересмотрены в порядке надзора коллегиями по дисциплинарным делам вышестоящих судов. Коллегии по дисциплинарным делам были образованы в составе Верховных Судов автономных республик, в краевых и областных судах, а надзорными инстанциями в отношении их решений являлись коллегии по дисциплинарным делам Верховного Суда РСФСР и Верховного Суда СССР[548].
25 августа 1948 г. Верховный Совет СССР по рекомендации Политбюро ЦК КПСС
