Златая цепь на дубе том - Борис Акунин
Попробуем разобраться в том, как возник этот двойной механизм, вечный двигатель российской истории.
Ничего случайного здесь не было, не так много было и субъективного. Пожалуй, можно сказать, что никак иначе сложиться и не могло.
Инкорпорировав во властную структуру дворянство, самодержавие получило мощный импульс развития, поскольку добровольные и мотивированные помощники всегда работают лучше подневольных. «Побочные эффекты» этого отступления от изначальной государственной архитектуры еще не проявились, когда на Россию обрушилось тяжелейшее испытание — наполеоновское нашествие, зато в полной мере показали себя плюсы «ордынского» государства: высокая мобилизационная способность, жертвенность и прочность. Страна не только выдержала натиск, но и сумела нанести ответный удар, завершившийся триумфальным взятием Парижа.
Достигнутое в результате этой победы первенство однако продержалось не очень долго, всего 40 лет, и закончилось по причине тоже абсолютно объективной. Сильная в годину потрясений система очень неважно работала во времена мирные, когда всё решала экономическая конкуренция. Без развитого частного капитала, без нормальной юридической системы, в условиях полной зависимости от административного произвола российская экономика стала отставать и во время нового столкновения с Европой, Крымской войны, оказалась уже неспособна на равных сражаться с быстро развивающимися западными соперниками. Период величия закончился.
Не так всё просто и с реформами.
В 1801 году царем стал Александр, воспитанный в духе самых прогрессивных идей эпохи. Новый император был полон грандиозных планов по превращению России в свободную, передовую страну. В первые годы внутренней и внешней политикой управлял Негласный Комитет, своего рода «правительство молодых реформаторов». Но повторилась история с «Уложенной комиссией» Екатерины. Из всех многочисленных прекраснодушных затей реализовать удалось очень немногое. Во-первых, к радикальным переменам по-прежнему была не готова страна. Во-вторых, в Европе назревал мегаконфликт, источником которого являлись завоевательные планы Наполеона Бонапарта. На смену мирным планам пришли военные приготовления, а затем последовал десятилетний период, в течение которого Российская империя всё время вела то большие, то локальные (но все равно немаленькие) войны.
Первую из них, столкновение с Францией в 1805–1807 гг., Россия проиграла. Это побудило Александра провести уже не идеалистические, а практические реформы, необходимые для укрепления обоих элементов военно-бюрократической империи: и военного, и бюрократического. Военным блоком ведал ближайший соратник царя граф Алексей Аракчеев, гражданским — энергичный администратор Михаил Сперанский. За пять лет, предшествовавших грозному экзамену 1812 года, им удалось сделать довольно многое, несмотря на то, что в это время России пришлось одновременно вести три войны: персидскую (1804–1813), шведскую (1808–1809) и турецкую (1806–1812).
Новая война с наполеоновской Францией, а вернее почти со всем европейским континентом, покорившимся Бонапарту, произошла потому что не могла не произойти, хотя оба императора, Александр и Наполеон, поначалу очень ее не хотели и пытались между собой договориться. Причиной войны стала континентальная блокада, которой Бонапарт рассчитывал сокрушить экономическую мощь своего главного врага Англии. Россия, вынужденная присоединиться к этому бойкоту, не могла обходиться без британской торговли и постоянно нарушала свои обязательства перед французами. В конце концов Наполеон понял, что из затеи с блокадой ничего не выйдет, пока он не установит контроль и над восточной половиной континента.
Для русской кампании Бонапарт собрал многонациональную Великую Армию, перешедшую границу в июне 1812 года. Завоевывать бескрайние российские просторы французский император не собирался. В его намерения входило возрождение сильной Польши, которая вернет себе все утраченные земли и станет противовесом против России. Но сначала нужно было разгромить русскую армию, а та, уклоняясь от генерального сражения, отступала всё дальше и дальше вглубь страны. Когда же сражение все-таки произошло (у села Бородино, уже недалеко от Москвы), исхода войны оно тоже не решило. Русская армия понесла тяжелые потери и древнюю столицу оставила, но сохранила боеспособность. Зайдя так далеко внутрь чужой страны, Великая Армия оказалась в западне. Император Александр заключать мир не желал, приближалась зима, и Наполеон решил отойти на запад, где остались большие запасы продовольствия. Но ранние морозы со снегопадами и вызванный этим массовый падеж лошадей привели к тому, что армия начала голодать и таять. Наполеон сумел вывести из России лишь крохотную часть своего войска.
После этого катастрофического отступления Франция стала терять своих европейских союзников, которые один за другим переходили в противоположный лагерь. В начале 1814 года антинаполеоновская коалиция, главной ударной силой которой была русская армия, победоносно вошла в Париж.
С этого момент Александр стал первым среди монархов континентальной Европы, а его страна — главнейшей европейской державой. Вскоре сложилась геополитическая ситуация, в которой соперничали «владычица морей»
Британия и «владычица суши» Россия. Этому способствовало еще и то, что островное королевство отказалось участвовать в Священном Союзе, своего рода монархическом интернационале, созданном по инициативе царя. Либералы называли ультраконсервативный альянс трех государей (российского, австрийского и прусского) «заговором правителей против народов». У Священного Союза была двойная цель: во-первых, избежать новых войн; во-вторых, уберечь континент от «революционной заразы», которая опустошила Европу недавними побоищами. Впоследствии к союзу присоединились и другие монархи.
К этому времени Александр, пройдя тот же путь, что Екатерина, полностью разочаровался в свободах, проникся истовой религиозностью и свято уверовал в спасительность абсолютизма: только государь по вдохновению Свыше может решить, когда придет время предоставить народу те или иные свободы.
Совместными усилиями монархи Священного Союза подавили революции в Пьемонтском и Неаполитанском королевствах, в Испании. В германских землях и во Франции хватило полицейских мер. В России же на смену довоенным прогрессивным реформам пришли реформы реакционные.
Спасение от разрушительных идей Александру виделось в религии, ибо она опирается не на гордую мысль, а на смирение, не на знание, а на веру. Образование и религия были отданы под управление одного и того же министерства, причем первая сфера попала в подчиненное положение ко второй. Установилась жесткая цензура, на университеты обрушились гонения. Современники печально шутили, что эпоха Просвещения сменилась эпохой Затемнения.
А кроме того Александр увлекся новым проектом: уподобить страну военной организации, ибо идеальней порядка, чем в армии, не существует. Крестьян начали массово записывать в «военные поселенцы». Часть времени в этих полуселах-полулагерях отводилась полевым работам, часть — воинскому обучению, и каждый шаг поселенцев находился под надзором начальства. Управлял этим прообразом ГУЛАГа граф Аракчеев.
Однако в российской жизни как раз в
