Королева моды: Нерассказанная история Марии-Антуанетты - Сильви Ле Бра-Шово
Прогулка по Le Grand Mogol
Интерес к моде и огромная популярность мадемуазель Бертен сделали ее магазин обязательным местом для посещения. Парижане, версальцы, провинциалы и иностранцы спешили туда толпами. Вечером после спектакля в Опере, при наличии связей, считалось верхом шика отправиться в Le Grand Mogol, чтобы увидеть платья, предназначенные для завтрашнего бала королевы. Однако для этого требовалось терпение: улицу заполоняли очереди из карет с гербами. В 1786 году, во время разгара дела с ожерельем, англичанка Фрэнсис Энн Крю вскользь упоминает об этом в своем дневнике, описывая, как весь Париж ловил каждое слово модистки и восторгался ее творениями [35]. Под язвительным пером английской леди мадемуазель Бертен предстает самодовольной и считавшей себя очень важной персоной. Тем не менее она не отрицает ее профессиональных достоинств, признавая, что работы Бертен являются образцами высочайшего совершенства. Баронесса фон Оберкирх, хоть и смотрела на Бертен свысока, была очарована ее «маленькой богемной шляпкой, изготовленной очень искусно, […] от которой сходил с ума весь Париж». Европейская аристократия также делала покупки в Le Grand Mogol. Среди ее клиенток была королева София-Магдалена Шведская, а также Мария Федоровна, великая княгиня, которая путешествовала по Франции в 1782 году со своим супругом, будущим императором Павлом I, под псевдонимами граф и графиня дю Нор. Мария Федоровна устроила настоящий шопинг-марафон и оставалась клиенткой Бертен в течение 10 лет. В России сохранились портреты, несколько измененных нарядов, а также описание сказочного костюма из золотого кружева на фоне вышитой парчи, где «одна лишь цветочная отделка была настоящим шедевром» [36].
Даже за звонкую монету нельзя было рассчитывать получить изделия, предназначенные для коронованных особ, до того, как они их наденут, и уж тем более те, что были изготовлены для Марии-Антуанетты. В этом отношении мадемуазель Бертен оставалась непреклонной, чем приводила в большое раздражение свою богатую клиентуру. В 1783 году она обосновалась в арендованном помещении на улице Ришелье, неподалеку от Пале-Рояля, нового модного квартала, принадлежавшего орлеанской семье. Здания, находившегося напротив прохода Сен-Гийом, на углу улиц Монпансье и Ришелье, больше не существует. Как и большинство модисток, мадемуазель Бертен работала на верхних этажах, без магазина или витрины – их она смогла приобрести только в 1789 году на той же улице. Помещения на четвертом этаже, как и все роскошные торговые заведения того времени, были «просторными и великолепными» [37], хотя и несопоставимыми с масштабами современных бутиков. По словам Софии фон Ларош, здание содержалось довольно плохо. Строгая немка оставила интересное описание второго Le Grand Mogol модистки: «По красивой лестнице попадаешь в прихожую, где с одной стороны двое служащих занимались бумагами, а с другой – две продавщицы измеряли ленты из крепа. Затем следовал большой зал с окнами, украшенными позолоченным свинцом, мраморным камином и лепным потолком, которые были великолепны» [38].
Среди дамастов, дофин, атласов с вышивкой и кружев около 20 нарядно одетых работниц трудились за большими столами. Они примеряли на манекены платья в процессе изготовления и вносили коррективы под пристальным взглядом своей начальницы в ответ на ее «хорошо» или «нехорошо». Все работницы тотчас обращали на нее внимание, не упуская ни одной детали комментариев своей хозяйки, ведь обучение в Le Grand Mogol считалось лучшей рекомендацией для карьерного роста. В 1785 году особенно многолюдно было на показе 280 платьев, заказанных испанским и португальским дворами к свадьбам их инфант (Шарлотты-Иоахимы Испанской и Марии-Анны Португальской). Настоящие поклонники моды приходили каждый день, чтобы наблюдать за процессом создания этих шедевров, таких как белое платье, украшенное пайетками, золотыми листьями и бахромой, серебряные кружева которого переплетались с нитями камней, имитировавших изумруды и рубины. Эти наряды вызывали восторг у современников, но их великолепие сложно представить сегодня. Этот неслыханный показ богатства вдохновлял одних, но порождал вопросы и вызвал горькую критику у других. София фон Ларош, вероятно читательница Жан-Жака Руссо, с жаром осуждавшего роскошь, отметила, что этот вид торговли обеспечивает пропитание сотням ремесленников. Разделявший более либеральные взгляды Вольтера редактор журнала Cabinet des Modes[25] в своем красноречивом оправдании писал: «Роскошь возвращает бедным то, что у них отняло неравенство»…
Руссо, Вольтер и роскошь
«Под тем предлогом, что роскошь доставляет средства к жизни бедным, которых она не должна была бы плодить, она разоряет всех остальных и рано или поздно лишает Государство населения». «Чтобы кормить толпы слуг и нищих, ею же порождаемых, [роскошь] притесняет и разоряет земледельца и гражданина»[26].
Жан-Жак Руссо. Размышления о происхождении и основаниях неравенства между людьми
«Если под роскошью понимать все, что выходит за пределы необходимого, то роскошь – естественное следствие развития человеческого рода; и, если он хочет быть последовательным, любой враг роскоши должен верить, как Руссо, что состояние счастья и добродетели для человека – это состояние не дикаря, но орангутанга».
Вольтер. Философский словарь, глава «Роскошь»
Не заботясь о размышлениях, предвещавших грядущие события, общество с нетерпением ожидало появления новых чепцов и шляп, которые скупали за баснословные деньги. Их ценность определялась тем, что они были связаны с самой королевой. Пора теперь рассказать о незаменимом напарнике мадемуазели Бертен, знаменитом Леонаре, или, вернее, братьях Леонар, ведь на самом деле их было трое.
6 «Наконец прибыл Леонар» [1]
Леонар, выдающийся мастер своего дела, занимал должность придворного парикмахера королевы. Он прибывал в Версаль для исполнения своих почетных обязанностей в экипаже, запряженном шестью лошадьми.
Мемуары графа де Сен-При
Маркиз и компания
Старший из братьев, Леонар-Алексис Отье, прибыл в Париж в 1769 году в возрасте 23 лет. Предположительно, он поступил в Академию парикмахерского искусства, основанную месье Легро, который обслуживал мадам Дюбарри и был автором «Искусства парикмахерского дела». В мае 1770 года несчастный Легро погиб, задохнувшись в давке во время трагического фейерверка на площади Людовика XV, устроенного по случаю свадьбы Марии-Антуанетты и дофина. Его смерть открыла путь многообещающему ученику, который занял место своего наставника. Леонар основал собственную академию, намереваясь обучать камердинеров и горничных из знатных домов парикмахерскому делу. К нему присоединились два его брата, Жан-Франсуа и Пьер Отье, а также двоюродный брат по матери, Жан-Пьер Виллануэ, которые тоже прошли обучение в его школе.
Так появилась «династия» Леонаров. После того как месье Ларсёнер отошел от дел, а месье Леге умер, Жан-Франсуа и двоюродный брат Жан-Пьер поступили на службу в Версаль в качестве камердинера и парикмахера королевы. Пьер, ставший парикмахером мадам Елизаветы, женился на дочери Леге.
Династия Леонаров
Леонар-Алексис Отье родился в феврале 1746 года в Альби, сын слуги Алексиса Отье и Катрин Фурнье. В 1780 году он женился в Бюке на мадемуазель Малакрида, художнице, которая вместе с сестрами состояла в трио «Три грации». С ней он позже развелся. Скончался в Париже в марте 1820 года [2].
Жан-Франсуа Отье, известный как Леонар-младший, родился в августе 1758 года в Памье [3]. Он так и не женился и был казнен на гильотине в Париже 25 июля 1794 года.
Пьер Отье родился в июле 1753 года в Памье [4]. В январе 1786 года [5] он женился на Маргарите-Розали Леге, камеристке мадам Елизаветы, от которой у него было 8 детей. Свидетельств о дальнейшей жизни Пьера почти не осталось, он скончался около 1814 года.
Великий Леонар, которого прозвали «Маркиз», прибывал в Версаль в сопровождении «Красавца Жюльена», своего элегантного напарника, и не был прикреплен исключительно к королеве. Совершив небольшую дворцовую революцию, Мария-Антуанетта сочла, что работа с другими дамами даст толчок его творчеству. Сам Леонар был энергичным и стильным, носил шпагу и выглядел как настоящий светский человек. Называя себя физиономистом, он превращал женские прически в настоящие архитектурные сооружения. Его харизма, неудержимая
