Операция «Барбаросса»: Начало конца нацистской Германии - Джонатан Димблби
Большинством солдат Красной армии двигал либо патриотизм, либо стремление вернуть родную землю. Некоторые вдохновлялись идеологическими убеждениями, но всем было очевидно, что режим Сталина держится на страхе в неменьшей степени, чем на искренней поддержке народа. Уверенность советского диктатора, что он окружен идеологическими врагами, шла рука об руку с абсолютным безразличием к жизням других людей. Как в военное, так и в мирное время он без колебаний отправлял неугодных на смерть. Генералов расстреливали без суда и отправляли в тюрьмы по надуманным обвинениям. Солдатам, которые бежали с поля боя или сдавались в плен, оказавшись в безвыходном положении, угрожала смертная казнь, а их семьи ждал не только позор, но и потеря средств к существованию и права на пенсию. По указанию Сталина Ставка (советский орган высшего военного управления) организовала заградительные отряды[2], которые размещались за линией фронта и расстреливали тех, кто предпочитал спасаться бегством, а не погибнуть под натиском врага.
Несмотря на все это, советскому вождю удалось заручиться поддержкой подавляющего большинства населения: народ сплотился вокруг него ради общего дела. Как показывают письма и мемуары (некоторые из этих документов лишь недавно были обнаружены в ранее засекреченных советских архивах), солдаты и мирное население стойко переносили тяготы войны, объединенные общей целью – борьбой против захватчиков. Многие основные архитектурные достопримечательности Москвы были замаскированы, в городе ввели комендантский час. Под постоянными воздушными налетами рабочим удалось демонтировать тысячи промышленных предприятий стратегического значения для последующей транспортировки на Урал, где они были в безопасности и вскоре возобновили работу, быстро наращивая темпы производства. Осенью 1941 года, когда немцы вплотную подошли к внешнему кольцу еще не до конца укрепленной обороны Москвы, столица была переведена на осадное положение. Нарушителей порядка или комендантского часа расстреливали на месте. Под руководством Жукова десятки тысяч едва экипированных добровольцев – мужчин и женщин, молодежи и стариков – упорно возводили внутренние городские баррикады, рыли траншеи и устанавливали противотанковые ловушки в глубокой грязи или смерзшейся почве посреди суровой русской зимы. Режим, основанный только на страхе, никогда не смог бы добиться такой самоотверженной преданности. Без нее поражение было бы неизбежно.
Преступления против человечности, совершаемые на поле боя, по своему масштабу значительно уступали зверствам, которые нацисты творили за линией фронта. Советских военнопленных форсированным маршем гнали в тыл. Их избивали, унижали, лишали еды, воды и медицинской помощи. Десятки тысяч умирали, так и не дойдя до созданных на скорую руку лагерей военнопленных, куда их сгоняли как скот. Они толпились за колючей проволокой, не имея крыши над головой, водопровода, канализации и прочих элементарных средств выживания. От голода некоторые доходили до каннибализма, но большинство просто умирало. Эта книга документирует беспощадную жестокость, которая стала неотъемлемой составной частью операции «Барбаросса». К маю 1945 года в плену погибло около 3 млн советских солдат. Две трети из них умерли от голода или были расстреляны еще до конца 1941 года.
И это еще было не самое страшное. На восточных территориях, захваченных вермахтом в 1941 году, четыре айнзацгруппы (группы особого назначения, или «боевые команды») под руководством старших офицеров прочесывали город за городом, безнаказанно совершая массовые убийства. Создание айнзацгрупп было одобрено Гитлером и осуществлено высшим руководителем СС Генрихом Гиммлером и шефом Главного управления имперской безопасности Рейнхардом Гейдрихом, которые стали главными архитекторами холокоста. Изначально айнзацгруппы получили приказ уничтожать «евреев, занимающих партийные и государственные посты», но вскоре им дали негласное разрешение убивать всех евреев без разбора – мужчин, женщин и детей. Командиры айнзацгрупп были фанатиками, которые из «спортивного» азарта стремились превзойти друг друга показателями казней. По их приказам жертв хватали во время облав, отнимали у них личные вещи, расстреливали и сбрасывали в братские могилы. Эти убийцы действовали не в одиночку. Высшие генералы вермахта не только знали о роли айнзацгрупп, но и во многих случаях сами были причастны к их деятельности, хоть и яростно отрицали это после окончания войны. На всех территориях, оккупированных в ходе операции «Барбаросса», военнослужащие регулярной армии, подразделения местной полиции и другие военизированные формирования помогали убийцам выполнить свою миссию. Существует огромное количество доказательств – в официальных приказах и отчетах, в донесениях самих исполнителей, а также в показаниях свидетелей и немногих жертв, которым удалось выжить. Эти свидетельства настолько же неопровержимы, насколько и ужасающи. Ни одно описание операции «Барбаросса», претендующее на полноту, не может оставить их без внимания.
В первые недели вторжения стремление убивать явно превосходило имевшиеся возможности. Однако со временем убийцы усовершенствовали свои методы, систематически расстреливая большие группы мужчин, женщин и детей – жуткое достижение, о котором они докладывали вышестоящим, сопровождая отчеты точными статистическими выкладками. В течение шести месяцев с начала нацистского вторжения, после серии чудовищных экспериментов с разными видами отравляющих газов, начали работу первые лагеря смерти, в том числе Аушвиц-Биркенау, также известный как Освенцим. Началась индустриализация массовых убийств. К Рождеству 1941 года в расстрельных рвах и газовых камерах был уничтожен первый миллион жертв гитлеровского «окончательного решения». По злой иронии судьбы самое ужасающее преступление XX века было единственным элементом созданной фюрером апокалиптической картины Третьего рейха, которому вплоть до последних месяцев войны не препятствовали поражения на фронте. Обойти молчанием этот аспект операции «Барбаросса» – значит оставить без внимания один из ее самых прямых и непосредственных итогов.
Чтобы полноценно описать гитлеровское вторжение в СССР, нужно учитывать не только его последствия, но и причины. Операция «Барбаросса» не возникла в историческом вакууме – она стала прямым следствием политического кризиса, который охватил Европу после окончания Первой мировой войны. Именно поэтому – возможно, к удивлению некоторых читателей – первая часть этой книги начинается с событий весны 1922 года, когда Советский Союз и Германия, еще недавно бившиеся насмерть на фронтах Первой мировой и ставшие изгоями для остального мира, подписали договор о сотрудничестве[3]. Этот дипломатический шаг оказался шоком для европейских демократий. Это был внезапный удар, который привел в замешательство британского премьер-министра Ллойд Джорджа и перечеркнул его кропотливые усилия по выстраиванию общеевропейского консенсуса во имя стабильного экономического развития, а значит, мира и безопасности.
Чтобы разобраться в операции «Барбаросса», нужно распутать тугой клубок политических интриг, разыгравшихся на европейской сцене. Без этого понять ее причины невозможно. А для этого придется описать ту смесь высокомерия и страха, которая заставила разобщенные демократии Западной Европы смотреть на СССР с антипатией. Это не только сделало осмысленный диалог с Кремлем невозможным, но и привело к тому, что большинство западных стран воспринимали неуравновешенного фюрера Германии как меньшее из двух зол. С момента краха Версальской системы до политического взлета Гитлера, сталинского террора в СССР и подписания пакта Молотова – Риббентропа, который в 1939 стал для Европы настоящим потрясением, официальные документы, письма, дневники и мемуары главных действующих лиц показывают, что европейские лидеры преследовали противоречащие друг другу или вовсе недостижимые цели. В результате континент неумолимо двигался к новой войне, которой никто не хотел (за исключением Гитлера и, возможно, Сталина, главной целью которого было избежать прямого вмешательства СССР в разгоравшийся конфликт), но которую никто не мог остановить.
Спустя год после начала Второй мировой войны, когда немецкие танки уже покорили бо́льшую часть Западной Европы, Гитлер решил отложить вторжение на Британские острова, чтобы сперва уничтожить СССР. У этого судьбоносного решения было множество причин, но непосредственным спусковым крючком для операции «Барбаросса» стали события на Балканах. Поэтому в этой книге
