Мой страшный главный врач - Софья Орех
— Понял-понял, — закивал сообразительный начмед. — Да-да, пойдёмте в морг. Я даже звонить им не стану. Вот это будет для них эффект неожиданности!
— Мы пройдёмся по клинике. Я на связи, — кинул я Дине Наумовне, выходя из клиники. Женщина понятливо кивнула и продолжила набирать какой-то текст на клавиатуре.
На отдельном лифте мы спустились на первый этаж. В большом, светлом холле царил обычный круговорот людей. Сотрудники клиники в медицинских костюмах и пациенты клиники в больничных халатах сновали в разных направлениях по своим делам. В холле стоял небольшой гул.
— Спустимся в подвал пешком? — спросил меня начмед.
Я не успел ответить так в этот же момент перед нами внезапно появилась медсестра Михеева. Она сделала это так неожиданно, что у меня на долю секунды перехватило дыхание.
— Что тебе, Михеева⁈ — удивлённо вскинул брови начмед и лицо его вдруг стало багроветь на глазах.
— Я только сказать… Григорий Иванович… что… что у нас в отделении всё в порядке… — запинаясь, негромко проговорила медсестра Михеева почему-то не сводя с меня умоляющего взгляда.
— Ну, хорошо, только не нужно бросаться под ноги, чтобы сообщить нам об этом, — всё также смущённо произнёс начмед. — Кто тебе разрешил покинуть пост?
Медсестра Михеева продолжила смотреть на меня, нервно потирая кисти рук. В какой-то момент мне вдруг показалось, что она вот-вот заплачет. Григорий Иванович растерянно одёрнул её и буквально прошипел: — Михеева, ты что себе позволяешь⁈ Марш к себе в отделение, я с тобой попозже разберусь.
— Да-да, я сейчас, — торопливо ответила та и неожиданно спросила у меня: — Л-лев Р-Романович, а у в-вас всё хорошо?
Она смотрела мне прямо в лицо. Её глаза странно горели. В них были решимость и вызов. Вызов мне⁈
— С каких пор, Михеева, вы стали проявлять обо мне такую заботу? Что вам нужно от меня? — неожиданно для себя с сарказмом спросил я.
Молодая женщина растерялась, что-то хотела сказать, но, всхлипнув, прикрыла себе рот ладонью и кинулась к лестнице. Сотрудники с интересом оглянулись на неё.
— Что это сейчас было? — негромко спросил я у начмеда.
— Понятия не имею, — пожал плечами озадаченный начмед. — Сам в шоке!
— Угомоните свою женщину, Григорий Иванович. Если такое повторится ещё раз, то мне придётся уволить её. У нас здесь клиника, а не театр абсурда! — поморщившись, произнёс я и направился в сторону двери, ведшей на лестничную клетку.
— Да-да, конечно! Вот дура бестолковая, прямо не знаю, что на неё нашло! — растерянно пробормотал начмед, шагая рядом со мной и стараясь попасть в ногу…
— Ле-е-в Рома-а-нови-и-ч! — неожиданно громкий, мелодичный женский голос разрезал лёгкий гул, стоявший в холле первого этажа. Я остановился как вкопанный. Словно тысячи гранат взорвались у меня в голове, в глазах потемнело. Я медленно повернул голову и увидел глаза начмеда. Он с беспокойством смотрел то на меня, то в ту сторону, откуда донёсся этот голос. В холле неожиданно наступила тишина. Я медленно развернулся и увидел её! Высокая и по-прежнему стройная, она шла в моём направлении, что говорится летящей походкой. Не зря же со своей дочкой летала аж к самому Оскару Фабиано Чаконе — крёстному отцу всяких там Мисс Мира и Вселенной, чтобы поучиться у него правильной походке и умению соблазнительно улыбаться. Вот и сейчас она шла к нам этой самой походкой, улыбаясь той самой улыбкой и все, кто был в холле, остолбенев смотрели на неё как на высокую заморскую птицу, случайно залетевшую в наши скромные пенаты.
— Я так понимаю, что сейчас я здесь буду третьим лишним? — негромко спросил меня начмед, не сводя восхищённого взгляда с приближавшейся к нам женщины.
— Правильно понимаете…
— Может быть смогу чем-нибудь помочь?
— Нет, Григорий Иванович, здесь вы мне ничем не сможете помочь. Я сам, — упавшим голосом произнёс я, не трогаясь с места.
— Понял, Исчезаю. Потом договорим, — и начмед ловко ввинтился в толпу сотрудников, оставив меня наедине с человеком, которого я меньше всего хотел бы видеть в любое время дня и суток.
— Ну, здравствуйте, Лев Романович! — ещё звонким голосом радушно поздоровалась женщина, но взгляд её был испытующ и как всегда холоден. Она была на каблуках и поэтому ростом была даже выше меня, не говоря об окружавших нас людях. С собой она принесла терпкий аромат дорогих духов.
— Чем обязан, Маргарита Павловна? — как можно равнодушнее постарался произнести я. Мне с большим трудом удалось скрыть бурю эмоций, вспыхнувшую в моей голове при виде этой женщины.
— Мы так и будем здесь стоять на потеху присутствующим? — она окинула холл полный застывших на месте людей бесстрастным взглядом. — Давай пройдём к тебе в кабинет. У меня к тебе серьёзный разговор.
— Мне люди не мешают. А все разговоры с вами мы закончили несколько лет назад. Не помните? — негромко произнёс я, стискивая челюсти.
— Ты, действительно, хочешь, чтобы я прямо здесь начала обсуждать с тобой дела, касающиеся твоего сына? — женщина привычным жестом откинула назад, нависшие над правой щекой серебристо-голубые волосы.
— Вы, как всегда, не оставляете мне выбора, — сквозь зубы процедил я и кивнул: — Следуйте за мной.
Пока мы поднимались на отдельном лифте на пятый этаж, я чувствовал на себе её внимательный, изучающий взгляд. Правда в этот раз я и сам оценивающе прошёлся взглядом по её фигуре, причёске…
— Ну, что — сильно постарела? Или ещё ничего, как тогда? — с усмешкой спросила она, выходя вслед за мной из лифта.
Я не счёл нужным ответить женщине и, молча, направился в приёмную.
— Ко мне никого не пускать! — бросил я Дине Наумовне, проходя в кабинет.
— И сделайте нам, милочка, по чашке кофе и по паре бутербродиков с чем-нибудь, — кивнула женщина секретарше.
Войдя в кабинет, она плотно закрыла за собой дверь и с интересом прошлась по помещению, не преминув заглянуть в комнату для отдыха: — Ну, неплохо, неплохо, Лев Романович.
Затем она скинула с себя меховое манто и привычно поправила на голове выкрашенные в голубовато-серебристый цвет ухоженные волосы до плеч.
— Быстро говорите, что вы хотите от меня в этот раз и убирайтесь отсюда! — негромко, но чётко произнёс я.
— Да, ладно, Лев, расслабься, — махнула рукой женщина, присаживаясь на край кресла и красиво складывая ногу на ногу: — Ты же не дурак и прекрасно понимаешь, что я здесь появилась не просто так.
— Это я сразу понял, как только
