Мой страшный главный врач - Софья Орех
— Иди уже, быстрее приходи в себя, — незлобливо проворчала Катерина и со штативом для капельницы в руках вышла вслед за мной из процедурной.
В этот день я больше не искала встреч с Львом Романовичем. После его слов в лифте и той его ухмылки я почувствовала себя настолько раздавленной и униженной, что пару раз в голове промелькнула шальная мысль выйти в окно. Но я каждый раз её отгоняла от себя, потому что на кону теперь стоял мой сын.
Моя свекровь всегда держит своё слово. И, если сегодня всё сложилось бы так как я предполагала, то она точно приказала бы Глебу оставить меня в покое. И мы, возможно, были бы счастливы с Лёвушкой… Но теперь меня точно ожидает оглушительное фиаско и свекровь, шантажируя Егоркой, попытается сделать так, как нужно ей и её амбициям. Потому что, открыв ей свои чувства к главврачу Анохину, я фактически ломаю карьеру Глебу, который должен вот-вот выехать на дипломатическую службу в Канаду. И куда без семьи его точно не выпустят…
Ближе к вечеру после ухода домой заведующей и старшей медсестры неожиданно в отделении появился начмед Муранов. Он за локоть затащил меня в процедурный кабинет и, плотно прикрыв за собой дверь, обернулся ко мне и буквально прошипел в лицо: — Михеева, ты что — совсем сдурела⁈ Что это ты сегодня утром устроила в лифте⁈
Я глубоко вздохнула и покачала головой: — Я ничего не устраивала. Просто хотела доложить, что у нас в отделении всё нормально.
— Ну, допустим, — несколько смягчился начмед. — Только больше, пожалуйста, так не делай. И не приставай ко Льву Романовичу с дурацкими вопросами. Какое тебе дело до него⁈
— Вы правы, Григорий Иванович, никакого, — опять глубоко вздохнула я. — Я больше так не буду.
— Вот именно! «Не буду!..» И ещё он сказал, что, если такая ситуация повториться, то он тебя просто уволит, — с искренним огорчением в голосе произнёс он.
— Уволит⁈ А за что? За то, что у него просто спросили, как он себя чувствует⁈ — я чуть не задохнулась от возмущения. Вот уж такой подлянки я совсем не ожидала от Льва Романовича.
— У него и без тебя, Михеева, забот хватает. Так что не лезь к нему! — назидательно погрозил мне указательным пальцем начмед. — Всё, я тебя предупредил.
Начмед ушёл, а я ещё какое-то время мысленно прокручивала в голове его слова о том, что Лев Романович уволит меня, если я буду пытаться опять заговорить с ним. Что же такого могло случиться, что главврач так резко поменялся по отношению ко мне⁈
Утром, сдав дежурство, я постояла в холле главного здания, наблюдая за тем, как под шлагбаум въехала красная машина главврача и только после этого направилась к выходу. Дома было пусто и стояла тишина. Глеб увёз Егорку в детский сад, а сам, как всегда, ушёл на свою работу. Я по привычке приняла тёплый душ, помыла голову, потом высушила волосы феном, выпила чашку чая и забралась под тёплое одеяло на нашей супружеской постели. Мысли путались в голове, обида и растерянность терзали мою душу. И я заснула поверхностным, беспокойным сном.
Проснулась от того, что почувствовала возле себя аромат английской туалетной воды, которой обычно пользовался Глеб. В комнате горел ночник, освещая мягким светом фигуру присевшего на край постели мужа. В руках он держал красивый букет из орхидей.
— Давай всё забудем, Владочка, — негромко произнёс он и положил орхидеи мне на подушку. — Мы оба виноваты в том, что произошло. Я никогда не поднимал на тебя руку. Если бы не те твои слова, да ещё в такой момент… Я сейчас так сожалею об этом!
Я посмотрела на его осунувшееся, красивое лицо, которое я когда-то так любила. Увидела новые морщинки вокруг глаз и показалось, что виски его начинают отливать сединой.
«А ведь он прав! Он не то, чтобы ударить меня, даже „дурой“ никогда не назвал за всю нашу семейную жизнь», — неожиданно подумала я и мне вдруг так стало его жалко! В тот день приготовил для нас романтический ужин, а услышал то, чего никак не ожидал. Избил, но только потому, что был в состоянии аффекта. А этот рыжий главврач! Он-то за что на меня сегодня так презрительно посмотрел⁈ И разговаривал со мной чуть ли не сквозь зубы…
Мне вдруг стало так жалко себя в этот момент, что я всхлипнула от обиды и схватив ладонь Глеба, прижала её к своей щеке.
— Так ты прощаешь меня, моя девочка⁈ — изумлённо прошептал он и, обняв меня, зашептал: — Милая моя! Если бы ты знала, что я только не пережил за эти дни! Я казнил себя каждый день за то, как поступил с тобой в тот вечер. Готов был руки себе отрубить за это. Ты же моя женщина, Владочка! Давай начнём всё сначала. Клянусь, что пальцем тебя не коснусь, если сама не захочешь. Егорка очень переживал за нас в эти дни. Он же уже всё понимает и чувствует. Сто раз меня спрашивал, почему ты перестала разговаривать со мной. И советы давал как мне помириться с тобой…
— Интересно, какие? — неожиданно для себя сквозь слёзы улыбнулась я. Господи, как же мне сейчас было хорошо и спокойно!
— Да ты себе представить не можешь, какой у нас умный мужичок растёт! — оживился Глеб и ещё теснее прижался ко мне. — Ты, говорит, папа, подари маме остров с кокосами. Мы, говорит, переедем жить на этот остров, а лодку отпустим. Как ты, Владочка, смотришь на остров? — прошептал мой Глеб и неожиданно приник к моим губам страстным поцелуем. Я невольно ответила ему и тут же почувствовала, как он, сорвав с себя пиджак и брюки, мигом оказался рядом со мной под тёплым одеялом. Его прохладные руки залезли под мою пижаму и принялись ласкать мои груди. Губы Глеба гуляли по моему лицу и шее. Я почувствовала, как стало влажно между ног и руки мои тоже заскользили по крепкому, стройному телу Глеба. Нестерпимое желание отдаться ему прямо сейчас охватило меня и я, скинув с себя пижаму, вновь прижалась всем телом к мужу и со стоном приняла в себя его напряжённый горячий член…
Спустя некоторое время я, сидя за столом в красивом халатике, в некотором смущении наблюдала за тем, как мой муж, довольный и уверенный в себе, суетился вокруг меня, организуя
