Крик тишины - Дакота Уиллинк
Поспешно направляюсь к выходу, собирая свои вещи, чувствуя на себе сочувственные взгляды остальных женщин. Пусть смотрят. Они ничего не знают обо мне или о том, через что я прошла. Может, кто-то и осудит — но мне всё равно.
Когда почти подхожу к дверям, ведущим обратно в жилую часть, слышу голос Дерека:
— Подожди! Давай поговорим.
Я не останавливаюсь. Мне нужно поскорее убраться отсюда и вернуться в безопасную квартиру, где я могу запереть задвижки и забаррикадировать дверь. Мне не хватает воздуха. Пространство спортзала кажется слишком большим, слишком открытым.
Я разворачиваюсь и иду в другую сторону. Вместо того, чтобы пойти к внутренней двери, я направляюсь к главному входу. Мне нужен воздух. Свежий, прохладный воздух — иначе задохнусь.
Оказавшись на улице, чувствую порыв прохладного октябрьского ветра. Он проясняет мысли и охлаждает разгоряченную кожу. Прислоняясь к кирпичной стене, прижимаю руку к груди, закрываю глаза и начинаю медленно считать до десяти. Вдыхаю, выдыхаю. Один за другим, размеренные вдохи унимают бешеный стук сердца.
Досчитав только до пяти, слышу нерешительный голос Дерека:
— Вэл?
Медленно открываю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Ореховые радужки цвета осени уставились на меня — золотистые, зеленые и янтарные, затуманенные беспокойством.
— Просто дыши. Похоже, у тебя паническая атака.
Снова закрываю глаза и продолжаю считать.
Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десять.
Чувствуя себя немного спокойнее, опускаю руку и бросаю на Дерека пристальный взгляд.
— Прости, Дерек. Я прошла через… — запинаюсь, с трудом подбирая слова. — Я пережила кое-что. И не могу это объяснить…
— И не нужно, — мягко перебивает он. — Многие женщины в этой комнате были на твоем месте. Я не стану задавать вопросов. У каждой из вас — своя причина быть здесь. И это твое личное дело. Прости, если заставил тебя почувствовать себя некомфортно. Я не хотел…
Слова Наталии, сказанные давным-давно, всплывают в памяти:
«Есть и другие мужчины — добрые и порядочные, — которые никогда бы так не обращались со своими женами».
Но я больше не Джиа. Я — Вэл. Сломанная оболочка той женщины, которой была до Итана. Может, Дерек и добрый человек, но я не могу этого знать — и, черт возьми, не могу больше доверять своему суждению. И всё же, подсознательно я знаю: Дерек — не Итан. Это была не рука Итана на моей шее, а рука человека, который хотел помочь. Я вздыхаю и выпрямляюсь.
— Знаю, ты не хотел меня напугать. Я просто… слишком остро отреагировала.
На его лице появляется облегчение.
— Ну, что скажешь? Вернемся в класс?
Лицо вспыхивает от одной только мысли о возвращении туда. Видеть все эти сочувственные взгляды — ужасно неловко. Как будто они видят мою душу и всё уродство прошлого. Как будто спрашивают, почему я так долго оставалась со своим мужем.
Качаю головой.
— Не думаю, Дерек. Может быть, когда-нибудь. Но сейчас… я просто не готова.
Он проводит рукой по волосам, задумчиво глядя на меня.
— Послушай, в тебе есть характер. Я хочу кое-что предложить. Я провожу персональные тренировки, — мои глаза расширяются, и я начинаю качать головой, но он поднимает руку. — Подожди. Выслушай. Я преподаю индивидуальные уроки самообороны — не совсем так, как обычные персональные тренировки. Это не один на один. Я работаю в паре с Ханой, еще одним тренером. Заметил, что присутствие женщины помогает ученикам расслабиться. Мы с Ханой сначала сами показываем приемы, пока человек не почувствует себя готовым. Мы работаем вместе, чтобы выяснить зону комфорта клиента.
Персональные тренировки?
Я чуть не смеюсь.
— Звучит здорово, но я никогда не смогу позволить себе персональные тренировки.
— Предложение то же: первый месяц бесплатно. А дальше — подстроимся под твой бюджет. Помнишь, я владелец? Так что это в моей власти, — добавляет он, подмигнув, с самодовольной улыбкой. Он кажется искренним, но я всё равно сомневаюсь.
— Ты уже помог мне найти работу, а теперь предлагаешь бесплатные частные уроки… Не хочу показаться неблагодарной, но не могу не спросить — в чем подвох?
— Никакого подвоха. Просто хочу быть хорошим соседом. Мы, нью-йоркцы, этим не славимся, но я стараюсь менять репутацию, помогая другим, когда могу. К тому же я понимаю, что облажался в классе. Поторопился. Считай, это мой способ загладить вину.
Он поставил меня в тупик. Было бы глупо отказаться, но я всё еще сомневаюсь.
— Я ничего не должна делать, пока не почувствую, что готова, верно?
Его лицо смягчается. В глазах — беспокойство, которое тут же сменяется решимостью, будто я — вызов, который он готов принять.
— Ни малейшего давления. Только когда будешь готова на сто процентов. Слово скаута, — говорит он, подняв три пальца.
На этот раз я смеюсь.
— Ладно, бойскаут. Я попробую. Но ничего не обещаю.
Он широко улыбается и протягивает мне руку.
— Тогда договорились. Увидимся завтра. В десять утра подойдёт?
— Договорились.
Глава 17
Дерек
Наблюдая, как Вэл исчезает за входной дверью многоквартирного дома, чувствую, что на моих плечах лежит тяжесть всего мира. Если у меня и были какие-то вопросы о том, сбежала ли она от мужа, на них нашлись ответы в ту же минуту, когда она выбежала с моего занятия по самообороне. Она, без сомнения, жертва насилия. Другого объяснения нет.
Я преподаю самооборону женщинам почти восемь лет. Каждая из них разная, но все они страдают от длительных эмоциональных последствий насилия. За эти годы я понял, что оказание поддержки пострадавшей выходит далеко за рамки обучения ее физическим защитным приемам. Это означает, что я должен быть восприимчивым и не осуждать любые проявления травмы. Я должен слушать, когда они говорят, и отвечать без давления. Также должен быть осторожен и не задавать слишком много вопросов, которые могли бы вызвать страх у пострадавшей.
И самое главное — я узнал, что определенные прикосновения могут вызывать воспоминания, похожие на ПТСР[47], и быть контрпродуктивными для любого защитного приема, которому я пытаюсь научить. Я знал, что лучше не трогать Вэл, не узнав ее триггеры. Знал, как важно определить то, что может вызвать негативную реакцию, вплоть до любого физического контакта. Это практически правило номер один — никогда не напоминать выжившей о травме из прошлого.
Но именно это я и сделал с Вэл.
Намеренно проигнорировал правила.
Каким человеком это меня делает?
Эгоистичным придурком.
Я хотел, чтобы она была рядом, и поставил это выше всего
