Мой страшный главный врач - Софья Орех
Мы прошли в приёмную, где секретарша Дина Наумовна подготавливала кипу документов мне на подпись. Она бодро поздоровалась с нами и быстро напомнила мне план мероприятий на сегодня.
— Хорошо, — ответил я и прошёл в комнату отдыха, где принялся переодеваться. Тактичный начмед остался в приёмной и что-то со смехом стал рассказывать секретарше. Та вполголоса с удовольствием поддерживала разговор.
— Проходите, Григорий Иванович, — окликнул я начмеда, закончив переодеваться и выходя в свой кабинет. — Дина Наумовна, сделайте нам, пожалуйста, по чашечке кофе.
— Хорошо, сейчас, — секретарша соскочила со стула и кинулась готовить кофе. — Ещё вам уже звонили из Департамента здравоохранения, сказали через час перезвонят. Не сказали, что нужно, — предвосхитив мой вопрос, пояснила она, пожала плечами и добавила: — А также у вас сегодня личный приём посетителей и к вам уже записались шесть человек.
— Ого, что это понадобилось Департаменту в такое ранее утро⁈ — удивился начмед, принимая из рук секретарши чашечку с дымящимся кофе.
— Ну, перезвонят, тогда узнаем, — пожал я плечами и, пододвинув к себе поближе чашечку с кофе, открыл свой ежедневник: — Итак, что у нас с вами на сегодня, Григорий Иванович?
— Ну, у нас остались неосмотренными два отделения: гинекологическое, ну и офтальмологическое, — улыбнулся начмед. — И на этом ваш ознакомительный рейд по отделениям, можно сказать, будет закончен. Лабораторию, морг и некоторые подсобные помещения можно совместить в один какой-то день.
— Хорошо, тогда сегодня посмотрим только гинекологию. Ещё неизвестно, что хочет сообщить мне Депздрав, — я допил кофе и пододвинув к себе поближе документы на подпись, посмотрел на начмеда: — Подходите где-то через час и попросите Дину Наумовну пригласить ко мне главбуха.
— Да-да, сию минуту, — соскочил со своего места начмед и исчез за дверью.
Через час позвонили из Департамента и чуть ли не шёпотом сообщили, что на меня лично написана жалоба бывшей секретаршей Ольгой Васильевной Чистяковой и что мне следует немедленно явиться в кабинет номер 123 для дачи объяснений…
— Она утверждает, что вы склонили её к сожительству и вынудили уйти с работы под выдуманным предлогом, — глаза незнакомой мне немолодой женщины в тёмно-синем костюме с белой блузкой и круглой брошью на белоснежном жабо горели праведным гневом. От неё несло какими-то старыми удушливыми духами.
Я внимательно прочитал текст заявления, написанный на листе А-4 убористым мелким почерком. Ольга Васильевна, действительно, обвиняла меня в принуждении к сексуальным отношениям, незаконном увольнении по надуманной причине, оскорблении её личного достоинства и требовала немедленного моего увольнения, восстановления её на прежнем рабочем месте и возмещения морального ущерба. Иначе она грозилась передать свою жалобу в следственный комитет.
— Ну⁈ — нетерпеливо воскликнула незнакомая мне женщина в синем костюме. Видимо, недавно пришла сюда работать. — Что скажете?
— Только одно — пусть подаёт на меня в суд, — коротко ответил я и поднявшись со стула, направился к выходу.
Тётка в синем осталась сидеть с открытым ртом.
Глава 17. Ревность Глеба беспощадна
ВЛАДА
До новогоднего корпоратива оставалась неделя…
— Ну, что, Михеева, едешь с нами на новогодний корпоратив? — остановил меня противный ультразвук старшей медсестры Сапрыкиной в тот момент, когда я уже собралась шагнуть за порог нашего отделения.
— Нет, Марина Владимировна, вы же знаете, что я не езжу на такие мероприятия.
— Зря, не стоит отрываться от коллектива. Даже новый главврач собирается поехать, — Сапрыкина недовольно смотрит на меня, но я и не собираюсь менять своего решения даже ради нового главврача.
— Нет, Марина Владимировна, у меня есть муж и он против, чтобы я бывала на таких мероприятиях, — пожимаю я плечами.
— Понятно, тогда имей ввиду, что ты в эти дни выйдешь работать за тех, кто поедет.
— Да, я помню об этом. Я согласна отработать за наших, — согласно киваю я. — До свидания, Марина Владимировна.
— До свидания, Михеева, — с безразличием кидает мне старшая медсестра и направляется в кабинет заведующей.
Торопливо выходя из основного корпуса, ловлю себя на том, что ищу взглядом красную машину главного врача. Но её пока нет. Нет её и в тот момент, когда я дохожу да шлагбаума. «Чёрт, где же ты, Лев Романович⁈» — неожиданно для себя вполголоса произношу я. После вчерашнего его демарша, когда он перегородил мне дорогу своей машиной и так посмотрел мне в глаза, я поняла, что всё это было не просто так. Похоже, что я, действительно, вызываю у него определённый интерес. И, честно говоря, мне это приятно. Потому что начинаю понимать, что и он мне уже небезразличен. Такая вот правда жизни. Я ещё раз окинула взглядом территорию клиники и вздохнув, направилась домой.
Приняв душ и съев бутерброд с чаем, я вошла в нашу спальню и с наслаждением растянулась под одеялом. Мысли мои раз за разом возвращались к вчерашней встрече у шлагбаума с Львом Романовичем… ведь ежу понятно, что не просто так он выкинул тот фортель… и этот взгляд, от которого у меня в голове прямо вулкан взорвался… Лев, Лёва, Лёвушка. Да Лёвушка мне больше нравится… с этими мыслями я проваливаюсь в глубокий сон.
Сквозь сон я не сразу почувствовала прикосновение прохладных пальцев к моей коленке, торчащей из-под одеяла. Пальцы, поглаживая кожу, медленно двинулись вверх вдоль бедра. Сладкая истома стала разливаться по моему телу. Вот страстный поцелуй закрыл мне рот и широкая мужская ладонь легла на грудь, сжимая её. В комнате стоял полумрак и только свет от уличных фонарей чуть освещал её.
— Повернись ко мне, любимая. — прошептал мужской голос, и приятная тяжесть мужского тела распластала меня под собой. раздвигая мои бёдра и закидывая мои ноги к себе на плечи.
— М-м-м. — вытягиваюсь я в сладострастной истоме, ощущая, как медленно входит в меня горячий, набухший член. Глеб придерживает меня за бёдра и, совершая поступательные движения тазом, всё глубже и глубже вводит в мою влажную вагину своего дружочка. Вот Глеб бережно опускает мои бёдра на постель, обхватывает губами сосок моей левой груди и начинает слегка покусывать его. Пальцы правой руки добираются до моего клитора и принимаются нежно теребить его. При этом каждое поступательное движение члена во мне вместе с разрядами тока, идущие от клитора, вызывают такую волну оргазма, что я, будучи не в силах терпеть, мотая головой по подушке, начинаю умолять: — Да-да-да, ещё, ещё, сильнее Лёвушка! Ещё сильнее, Лёвушка!!
— Что?!! Какой ещё Лёвушка⁈ —
