Мой страшный главный врач - Софья Орех
Все находившиеся в зале, устремили взгляды на вскочившую с места Людмилу Захаровну. Щёки её зарделись, а в глазах появилась растерянность: — Н-ну, я д-думаю, что это ужасно, Лев Романович.
— Так отдрессируйте своих медсестёр и санитарок так, чтобы и они помнили об этом и не считали за великий труд не просто укрыть больного простынёй, а укрыть одеялом и лишний раз подать ему судно и стакан воды, — буквально рявкнул главврач, отчего многие из сидевших в зале, вздрогнули и ошеломлённо посмотрели друг на друга.
— Всё, конференция закончена. Все по рабочим местам. Буду первое время лично ходить по отделениям и всё проверять, — тем же тоном добавил он и направился к выходу. Вслед за ним кинулись начмед и главная медсестра с замом главврача по клинико-экспертной работе.
— Офигеть! Вот это главный врач! — возбуждённо пробормотала Катя, пробираясь между рядами кресел. — Представляешь, что сейчас начнётся после того, как он сказал, что будет сам ходить по отделениям и всё проверять⁈ Если уж завреанимацией Рябчикову он два литра воды налил между ног и продержал два часа голым в отделении, то, что он может сделать со всеми остальными⁈ Что-то прям становится страшно на работу ходить…
— Эй, вы! — неожиданно пронзительно ультразвуком крикнула в нашу сторону старшая медсестра Сапрыкина. — Быстро в отделение, на оперативку. Завотделением зовёт.
Наша завотделением — Татьяна Александровна Можеватова, сорока шести лет. Она приходится какой-то там родственницей бывшему главному врачу Дмитриеву. По сути своей заведующая из неё никакая. Как говорил один персонаж из известного фильма: — «Вялый, безынициативный работник». Практически безвылазно сидит в своём кабинете за компьютером, рецепты всякие выискивает, а всем отделением тем временем заправляет Сапрыкина. Это у них такой симбиоз, который, похоже, устраивает обеих. Вот эта Сапрыкина, скорее всего и решила провести оперативку.
— Даже напоминать ей не стану, что мы с Людкой после суток, — раздражённо прошептала мне на ухо Катя.
— Хватит переговариваться! — Сапрыкина зло посмотрела на нас.
Мы собрались в кабинете заведующей, рассевшись на стулья, расставленные вдоль стен. Сама заведующая Можеватова, тупо смотрела на экран монитора, выискивая очередной совет садовода.
— Можно начинать, Татьяна Александровна? — дежурно спросила Сапрыкина у заведующей.
— Да-да, конечно, начинайте, а то время идёт, — кивнула та, не отрывая взгляда от монитора.
— Так вот, девочки, в первую очередь нужно определиться кто поедет на новогодний корпоратив, составляется общий список по клинике, — ультразвук Сапрыкиной режет слух, но приходится слушать его. — Скидываемся как в прошлом году, чтобы не было обидно за стол нашего отделения. Так же нужно скинуться на подарок новому главврачу от отделения. И последний вопрос — все услышали, что сказал Лев Романович⁈ Так что с завтрашнего дня, чтобы все приходили на работу в накрахмаленных халатах, с причёсками, никакого лака на ногтях. Сегодня срочно проведём генеральную уборку. Оставшиеся помочь с ночи получат двойную оплату за сегодня. Остальные помогают в процессе исполнения своих основных обязанностей. Всем всё понятно?
— Куда уж понятнее⁈ — обречённо произносит Катя.
— Что тебе не нравится, Иванова⁈ Не хочешь, можешь не оставаться, тебя никто не заставляет, — раздражённо бросает ей Сапрыкина. — Сама же плачешься, что денег не хватает. Двойную оплату не каждый день предлагаю.
С жалостью смотрю на наших девчонок, отработавших сутки. Конечно, они имеют право не оставаться на генеральную уборку, но это будет означать, что стимулирующие за этот месяц им Сапрыкина урежет так, что останутся с голым окладом. А за что урезать она найдёт на раз-два. Стерва эта Сапрыкина. Хотя деловых качеств тётки с железными яйцами у неё не отнять.
Вот и сейчас, провела оперативку почти за пять минут, а головы своими требованиями задурила нам всем так, что и не подкопаешься. Всё по делу.
— Да уж, досталось нам с тобой сегодня дежурство! — выйдя из кабинета заведующей шепчет мне медсестра Даша Фролова. — Считай без ног останемся. А я хотела с тобой посмотреть в компе на сайте клиники биографию нашего нового главврача. Вчера говорят поздно вечером вывесили.
— Тебя так интересует его биография? — я недоумённо смотрю на неё. — Пошли уже работать, потом посмотрим как-нибудь.
Глава 8. Секретарша Ольга Васильевна попыталась избить главврача
ЛЕВ
— Ну, что, Григорий Иванович, сегодня у нас по графику осмотр отделения неврологии, — заканчивая утреннюю оперативку, посмотрел я на начмеда.
— Да-да, — с готовностью, как всегда, улыбаясь. закивал тот и в свою очередь, кинув взгляд на заведующую отделением неврологии Лозовую Кристину Григорьевну, добавил: — Кристина Григорьевна уже доложила мне, что у неё всё готово к проверке. Должен заметить, коллеги это подтвердят, что на это отделение ещё никто из пациентов и проверяющих инстанций никогда не жаловался.
— Вот сейчас и проверим, — сухо бросаю я и киваю остальным: — Оперативка закончена, все приступают к своим обязанностям.
Втроём мы направляемся в сторону неврологического отделения, располагающегося на втором этаже. По дороге по-прежнему со скрытым удовольствием ловлю восхищённые женские взгляды. Как же мне это греет душу!
— Вот, Лев Романович, вся наша документация по отделению, — мягким, грудным голосом произносит Кристина Григорьевна и машет рукой в сторону шкафа, где стройными рядами стоят большие папки с различными документами. Она улыбается белозубой улыбкой и выжидательно смотрит на меня. Кидаю на неё более внимательный взгляд и понимаю почему при первой же нашей встрече начмед Муранов аккуратно намекнул, что его дочь замужем за хорошим человеком и что у неё двое детей. Есть такой тип неброских внешне женщин, которые внутренне настолько заряжены сексуальной энергией, что начинаешь это ощущать только при более тесном общении. Кристина Григорьевна точно была из их числа и прекрасно осознавала это. Её взгляд подал мне этот сигнал. Знал, видимо, об этом и сам начмед Муранов. С трудом оторвав взор от удивительно милой заведующей, я увидел в глазах начмеда тревогу, мольбу и надежду на понимание. «Ну, что же, надёжный и преданный начмед мне важнее, чем сиюминутный секс с его дочерью», — мысленно решил я и, переведя своё отношение к ней в разряд только чисто деловых, сухо произнёс: — Почему вы, Кристина
