Мой страшный главный врач - Софья Орех
— Лев Романович, а чай⁈ — удивлённо воскликнула мне вслед заведующая неврологией.
— Какой вам чай, Кристина Григорьевна⁈ — неожиданно возмущённым тоном ответил ей за меня начмед Муранов. — Видите, главврач занят. И вы немедленно приступайте к своим обязанностям!
Мы дошли до общего лифта и начмед, нажимая кнопку с цифрой пять и опустив глаза, негромко, но чётко произнёс: — Спасибо, Лев Романович! Вы меня очень обяжете, если и дальше будете так же строго относиться к этой заведующей…
В этот момент лифт остановился на третьем этаже и в него собралась войти невысокая медсестра лет двадцати шести в голубом медицинском костюме. Увидев нас, она вначале растерялась и замешкалась на входе: — Ой, здравствуйте…
— Михеева, заходи быстрее, раз уж появилась здесь, — каким-то непривычно-буратинным голосом неожиданно произнёс начмед. — Тебе же на четвёртый этаж. Могла бы и пешком доскакать.
«Та-ак, любопытная метаморфоза происходит сейчас с начмедом», — подумал я и кинул внимательный взгляд на медсестру. Та тоже выглядела чуть сконфуженной. Она старательно смотрела себе под ноги, вцепившись побелевшими костяшками пальцев в деревянную ручку ящика для анализов. У неё были такие густые русые волосы с карамельным оттенком. Её лицо показалось мне знакомым. Понятно, что я мог видеть эту медсестру в толпе сотрудников. Это как проехать пять остановок в автобусе рядом с кем-то, а потом при случайной встрече с этим же человеком мучительно пытаться вспомнить, где же я его видел.
«Возможно, и не любовники, но их точно связывает между собой что-то», — подумал я про себя.
Лифт остановился, и медсестра Михеева выскочила из него как ошпаренная. Вместо неё в кабинку лифта вплыла главная медсестра Людмила Захаровна:
— Вот, Лев Романович, как вы и приказали на конференции, сейчас провела с медсёстрами кардиотделения занятие по постреанимационному синдрому. В течении недели учёбой будут охвачены весь средний медперсонал, — она выжидательно посмотрела на меня. Начмед начал нервно подкашливать
— Хорошо, — кивнул я. Благодаря секретарше Ольге я уже был в курсе любовных взаимоотношений начмеда и главной медсестры. К подобным вещам отношусь спокойно, если это никак не сказывается на качестве работы.
В приёмной на своём рабочем месте сидела секретарша Ольга с мобильным телефоном в руках. Перед ней стоял бокал с кофе. Завидев меня, она быстро отключила что-то в телефоне и заговорщицки улыбнулась:
— Чашечку кофе, Лев Романович?
— Давайте. Документы на подпись?
— Уже у вас на столе, — она резво вскакивает со своего места и скрывается в моей комнате для отдыха. Гремит там посудой и вскоре кабинет начинает наполнятся ароматом кофе.
Я сажусь в чёрное директорское кресло за свой рабочий стол и пододвигаю к себе стопку исписанных и распечатанных листков.
— Лев Романович, вы же все документы вчера подписали? — доносится из комнаты отдыха доброжелательный голос секретарши Ольги Васильевны.
— Все, что были у меня на столе, — негромко отвечаю я. — А что, что-то осталось неподписанным?
Ольга с маленьким подносом появляется в проёме двери, Она не спускает глаз с чашечки с дымящимся кофе и удручённо произносит: — Да что-то не могу найти двух документов на закуп медикаментов по тендеру. Уже вчера звонили по ним из Фармнадзора. Может завалились куда-то. Вроде везде переискала.
Она ставит поднос на мой стол справа от меня.
— Хорошо, Ольга Васильевна, я сейчас подпишу эти документы и потом поищу те два, — озабоченным тоном произношу я, беря не глядя чашечку с кофе.
— Ну, ладно. Просто ума не приложу куда они могли подеваться, — недоумённо разводит она руками и выходит в приёмную.
Минут двадцать я внимательно читаю и подписываю каждый документ. Откладываю в сторону один из них. Затем достаю из внутреннего кармана пиджака белую бумажную трубку. Обвёртываю вокруг неё этот документ и, закрепив их тоненькой резинкой, убираю обратно во внутренний карман пиджака.
Из-за закрытой двери едва доносятся голоса сотрудников, среди которых выделяется уверенный, звонкий голос секретарши. Закончив подписывать документы, я допиваю остывший кофе, подхожу к окну за моей спиной и поправляю стоящую на подоконнике небольшую деревянную рамку для фотографий с изображением карельского медведя.
— Ольга Васильевна, я пошёл с проверкой в морг, — объявляю я секретарше и направляюсь к выходу. В приёмной уже никого нет. Ольга Васильевна озадаченно смотри на меня, словно что-то пытается сообразить: — А документы, документы-то⁈ Вы же хотели их поискать.
— Поискал, пока не нашёл. Вернусь, ещё поищем, — сухо бросаю я ей и выхожу за дверь. Иду по безлюдному холлу пятого этажа, где расположена только администрация клиники. Выхожу на площадку с лифтом и, не вызывая лифт, смотрю в боковой окно вниз во двор. Там бегают сотрудники клиники в сине-зелёных костюмах и в пальто, куртках на плечах, проезжают машины «скорой», чистят от снега асфальтовые дорожки дворники в оранжевых жилетах.
Так стою минуты три, после чего возвращаюсь в приёмную. Почти не слышно подхожу к двери приёмной и медленно нажимаю на ручку — она не поддаётся. Хмыкаю про себя и подношу к замку уже заранее заготовленный ключ, неслышно проворачиваю его и тихо открываю дверь. В приёмной никого нет, но приоткрыта дверь в мой кабинет. Тихо прикрываю за собой входную дверь и также бесшумно закрываю её на защёлку. Потом неслышно направляюсь к своему кабинету и заглядываю в приоткрытую щель. Секретарша Ольга, стоя ко мне спиной, чуть склонившись над моим рабочим столом, почти профессионально быстро снимает подписанные мною документы один за другим на свой телефон.
— Так я и думал, — негромко произношу я.
— Ой! — вздрагивает всем телом секретарша и поворачивается ко мне. На её побелевшем лице я вижу выпученные, полные ужаса глаза. — А-а, к-как вы в-вошли? Т-там же б-было закрыто на ключ…
— Да, там и теперь закрыто на ключ, и никто мне не помешает сейчас выяснить, чем это таким интересным вы тут занимаетесь, — я демонстративно закрываю на ключ и эту дверь, кладу его себе в карман халата и прохожу к своему кресле.
— Ну, что, Ольга Васильевна, рассказывайте, на кого работаете: Моссад, НОАК или Ми шесть? — сажусь в кресло и, закинув ногу на ногу, внимательно смотрю на неё.
Она постепенно приходит в себя и на её белых скулах начинает проступать румянец:
— Что за фигня, Лёва? Ты о чём? — дрожащими руками она быстро убирает телефон в задний карман своих стильных
