Бывший муж. Я хочу нас вернуть - Анастасия Дмитриевна Петрова

Даже если бы я до конца пережила всю эту драму спустя десять лет, то среагировала бы также.

Мне плевать на их отношение ко мне. Уже плевать на то, почему и в какой момент мы исчезли из поля зрения друг друга будучи еще в браке. Более того, все равно на их планы, пусть хоть тройней беременеют, но, черт, мой ребенок страдает. А я не могу помочь, потому что мы сами довели все это до патовой ситуации.

Наконец, въезжаю на парковку больницы, полностью потерявшись в мыслях.

— Давай уточним у врача, если к ней можно, то ты сразу можешь в палату идти, — озвучиваю Карине, вылезая из машины.

— Я с тобой пойду, — твердо отвечает она: — Хочу до конца понять то это или нет, — поджимает губы, а я киваю.

Входим в здание, быстрым шагом поднимаемся по лестницам, а волнение с новой силой разрастается в груди, подобно грибку.

Конечно, не так, как вчера. Вчера была ад. Но и сегодня это чистилище.

Каждый родитель на моем месте, думаю понял бы меня.

— Добрый день, — стучусь я в кабинет и заглядываю.

У врача стоят видимо коллеги, и он тут же машет нам с Кариной проходить. Они быстро заканчивают разговор, а меня уже это настораживает. Карина бесконтрольно хватает меня за руку, и я вижу, как она напряжена. Обхватываю пальцами ее ладонь и мы обе выжидательно стоим.

— Присаживайтесь, — просит врач, а его тон у меня вызывает тахикардию: — Дарье лучше, — начинает он, поочередно глядя на нас, на что мы со старшей переглядываемся с легкими улыбками: — Но анализы подтвердили ту реакцию, о которой я вчера вам рассказывал. Направление в тот центр дать я не смогу, потому от меня вы получите только рекомендацию на одного из докторов.

Киваю головой.

Я пол ночи вчера искала информацию об этой чертовой реакции. И понятно одно, что это редкое, но главное, излечимое заболевание. Однако, тут нужны очень хорошие специалисты, лучшие иммунологи, о которых я практически ничего не знаю.

— Даша еще полежит у нас, пока мы не закроем свой план лечения, но я бы рекомендовал вам уже подыскивать место, — снова киваю, а Карина тем временем с силой сжимает мои пальцы: — Сейчас вы можете зайти к ней, о часах посещения и возможных вещах, продуктах расскажет медсестра.

— Спасибо, — судорожно благодарю доктора, поднимаясь со стула, он же поджав губы машет головой.

— Супругу скажите, что его мысль о том, чтобы показаться специалистам во все три московских больницы — дельная.

Зависаю на словах врачах, но не отрицаю и не задаю вопросов. Лишь нервно улыбаюсь поджав губы.

Выходим из кабинета, чтобы направиться в палату к дочери, однако буквально натыкаемся на Озерова, который в этот момент говорит по телефону.

— Я тебе перезвоню, — чеканит он тут же в трубку, останавливаясь прямо напротив меня.

В коридоре у кабинета стоит гробовая тишина, и в этой тишине раздается противное «целую».

Глава 15

Юля

— Я пойду к мелкой, — Карина, словно чувствуя витающее в воздухе напряжение, протискивается между нами и убегает в сторону палаты.

Я выпрямляюсь, не спуская взгляда с его лица. Он тоже внимательно смотрит. И между нами происходит самая настоящая схватка взглядами.

Много мы не сказали тогда друг другу, а сейчас все это уже не имеет никакого смысла. Не хочется окунать себя в то состояние, когда тебе невыносимо больно, и ты не знаешь, что с этим делать, кроме как кричать в подушку и плакать, оставляя на сатине мокрые разводы.

— Предлагаю Дашу перевозить в Москву, — он первым нарушает тишину.

Его предложение настолько логично, что я даже не могу возразить, сказать ему нет. Потому что на кону — здоровье моего ребенка.

Но вернуться в Москву, значит дать себе возможность вспомнить все то, что было пять лет назад. Я знаю, что эта сука найдет любую возможность замаячить на горизонте, показать, что ее место рядом с Сашей, а я так… Просто мать наших с ним детей.

Она точно захочет тыкнуть меня побольнее, потому что именно она тогда пять лет назад затеяло одной ей понятную игру за моего мужа, в которой безусловно победила.

Победила не потому что, я сдалась. А потому что в мои принципы не входит борьба за мужчину. Он же не трофей и не переходящий из рук в руки приз.

Он живой человек и он сделал свой выбор. Это не была чья-то победа. Это было его решение.

— Хорошо. Мне нужно будет взять отпуск на работе и подыскать нам с Дашей жилье на время обследования и до ее определения в больницу. Если у тебя есть возможность ускорить этот процесс, я буду благодарна.

Сейчас мне нет смысла сквозь зубы с ним общаться, нам нужно сообща найти решение и помочь ребенку. Это все, что меня волнует. И если ради ее здоровья мне нужно будет на время усмирить свой пыл, то я это сделаю.

Но важная помарка, что на время. Унижать себя не дам. Ни ему, ни его пассии. Пусть даже не рассчитывают.

— Ты можешь жить в моей пустующей квартире в Хамовниках.

— Ого, — не скрывая удивления, — А у тебя дела в гору идут. Квартира в Хамовниках — это сильно, Озеров.

— Я купил ее для Карины и Даши. Чтобы у них всегда было свое гнездо, поэтому ты всегда можешь оставаться в квартире наших детей.

— Окей, — и тут я не спорю. Для чего сейчас устраивать цирк и делать вид, что я не нуждаюсь в помощи?

Искать квартиру, бегать как шальная по Москве — это точно не то, к чему я готова. Мне бы с мыслями собраться, что предстоит борьба за здоровье ребенка.

А гордость не сожмется, если я немного потерплю.

— Я должен буду уехать в Москву сегодня вечером, но к выписке Даши вернусь и помогу с переездом.

— Ну естветвенно, — я саркастически хмыкаю, что не скрывается от его взгляда.

Думаю на этом можно пока-что поставить паузу в нашем разговоре. Я безумно хочу увидеть дочь. Обнять ее и сказать, что все будет