Солнце в армейских ботинках, или Идем дорогой трудной… - Юлия Владимировна Славачевская
— После того, как вы спасли Императора, — не сводил с меня напряженного взгляда мужчина, — он, вероятнее всего, будет прислушиваться к вашим словам и суждениям. Так вот, объясните ему, пожалуйста… — последнее слово герцог из себя просто выдавил. — … что экономически и политически выгодно оставить все, как есть. Кирта никогда прежде не находилась в таком выгодном положении, как сейчас. Ныне мы сможем занять одно из первых мест в мировой… — И дальше пошла такая лабуда, что я пожалела, что не захватила с собой походную вилку. Заодно бы и поужинала. А что? Я макароны очень люблю. Правда, не люблю, когда мне их вешают на уши! Под весом тонн спагетти уши потом очень болят.
— Милорд, — перебила я этого политического тетерева, убирая с поля зрения огненное оружие, — я ничуть не сомневаюсь… — Тут уже я с трудом выдавила из себя это слово, настолько оно казалось неуместным: — В вашей преданности. Но вы же в курсе, что я не киртианка, и незнакома с вашими обычаями и реалиями. Так что Император вряд ли будет ко мне прислушиваться в этих вопросах, к тому же я не понимаю — почему я все же должна это делать? — и уставилась на Тсари наивным, но алчным взглядом.
Ну, я надеялась, что со стороны это выглядело именно так, а не как космический пират смотрит на бесхозный космолет. Вроде того: «Ничего если я чуть–чуть… навсегда! — покатаюсь. А потом верну… если что–то останется».
Он клюнул. КЛЮНУЛ!
— А что бы вы хотели за это получить, ваше величество? — удивленно моргнул герцог, не ожидавший от меня такой сговорчивой покладистости. Ай да я!
— Что–то для себя? — ненавязчиво подсказала я ему, внутренне ежась. Мерзко все это. Но на что только не пойдешь… по кому только не пройдешь для любимого мужа.
— Я могу вам… — начал Тсари. Он закашлялся и поправился: — Я уполномочен предложить вам, ваше величество, место в Галактическом Совете. Также вы можете занять место главы Звездной Академии…
Тут я прикрыла глаза, чтобы они не выпали от удивления. Вот это номер! А командора Родригеза куда — в утиль или в отставку? И как его собираются смещать? Вот интересно, на каком основании? И кто? КТО⁈
— Так у вас будет более реальная власть, ваше величество, — продолжил петь халийским соловьем предатель. (Соловьи там исключительно хищные и всеядные, впрочем, как и вся фауна и флора.) — Конечно, в Галактическом Совете не слишком приветствуют незнакомых членов, но у вас будет мощное лобби с нашей стороны. Я, со своей стороны, гарантирую вам поддержку. Особенно, если вы сумеете уговорить Императора на некоторые непопулярные, но остро необходимые меры…
И тут у меня в голове окончательно сложились все кусочки головоломки. Все было настолько элементарно, что лежало на поверхности! Просто никто не дал себе труда взглянуть на картинку в целом!
— Вы же понимаете, ваше величество, — не умолкал уже неживой герцог, — что императорский престол в последнее время стал очень непрочен и власть постоянно меняется…
На этом месте я распахнула глаза и залила комнату ярким светом разъяренной мымры. Может, это и не так называется, а что–то типа «огненное крыло бабочки», «утренний помет жар–птицы» или «жгучий поцелуй удава», но лично мне было откровенно плевать на названия! Я не могла и не хотела оставлять за спиной предателя такого масштаба!
Я прищурилась, представляя, как Тсари рассыпается прахом. Заманчиво, но несвоевременно. Слишком рано. Если месть — блюдо, которое подают холодным, то буду давиться, но сожру целиком!
— «Папа, — обратилась я к отцу через мысли, — у меня тут есть ценный кадр, который знает много чего интересного, но, боюсь, что своими знаниями он делиться не захочет! Ты бы не мог с ним авторитетно поговорить?»
— «А в чем дело, дочка? — донесся до меня встревоженный голос Ахаза. — Что снова случилось?»
— «Да так, — пожала я плечами, все еще разглядывая застывшего в ожидании герцога, — меня тут предложили сделать вдовой одновременно с приглашением в Галактический Совет и на пост главы Академии. Круто, правда?»
— «Сейчас буду, — пообещал мне отец. — Не отпускай такого щедрого дарителя. Хочу из него еще чего–нибудь выдавить. Вдруг и мне чего интересное предложит?»
— «Да мне, в общем–то, некогда, — неохотно призналась я, заключая не ожидавшего от меня такой подлянки Тсари в плазменный шар. — У меня тут еще одно рандеву назревает. Очень хочу у нее кое–что спросить…»
— «Стой на месте, ребенок, — встревожился папа. — Прекрати ввязываться во всякие авантюры! У тебя для этого есть муж, отец и Владыка!»
Я фыркнула на это и оборвала связь. У меня, конечно, все они есть, но если они рядом, кто ж из них позволит мне восстановить мою справедливость? Нет, они будут восстанавливать свою, и мне ничего не достанется!
— Ты это, — постучала я по шару, привлекая внимание очумевшего герцога, застывшего козийским ластом (эти животные, как в эту позу встают, так в ней и помирают — называется «последний путь козла»), — не скучай тут. Счас мой папа придет договариваться. Он не любит, когда его кровиночку обманывают, так что ты сильно не ври и будет тебе земля пухом, а не пеплом.
Тсари судорожно сглотнул, но не пошевелился. А еще вице–император! Никакой выдержки! Как услышал слово «папа» так чуть не окочурился заранее.
Я еще раз щелкнула пальцами по шару и рассыпалась солнечным светом, успев послать мысленную улыбку родителю…
Когда я переместилась, то оказалась в большом, светлом кабинете, заставленном столами и мягкими креслами. На стенах висели электронные карты галактики. Дисплей показывали информацию и транслировали новости. Кто–то надрывался в микрофон, вызывая базу…
А около окна стояла спиной ко мне высокая, стройная блондинка, глядя вдаль. Роскошные белокурые волосы струились по комбинезону, положенному по форме члену Галактического Совета.
— Значит, все же додумалась, — невозмутимо сказала женщина, поворачиваясь ко мне. — Ну здравствуй, Элли!
— И вам куском не подавиться, госпожа Мезахи, — плотоядно улыбнулась я, отбрасывая за спину длинную копну волос. Все же перемещение на такое расстояние бесследно не проходит.
— Чтобы не нарушать традиций, можешь звать меня Бастиндой, дорогая,
