Солнце в армейских ботинках, или Идем дорогой трудной… - Юлия Владимировна Славачевская
— Черт! — выпалила я, осознав масштабы катастрофы. — Мне срочно нужно побыть одной, пока я никого не поджарила! Пожалуйста, поберегите Ингвара — я сейчас вернусь! — и выскочила за дверь.
— Масяня! — около мужа уселся с ножом наголо Серирбош со зверским выражением лица. — Ту–ту!
Не успела я затворить за собой дверь, как ко мне подбежали несколько охранников в сине–голубой форме личной стражи Тсари и бережно, но крепко взяли меня под локотки.
— Ваше величество, — сказали мне предельно почтительно, — герцог Тсари, узаконенный заместитель Императора, желает вас увидеть!
— Он что тут, бог? — набычилась я, размышляя: а стоит ли принять это приглашение. Или потом, на досуге зайти? — За кого тут принимают Императора, если какой–то заместитель позволяет себе такие вольности с Императрицей?
— Это нам неведомо, — вежливо сообщила личная гвардия, — но у нас приказ доставить вас к нему для приватной беседы! Сами пойдете или отнести ваше величество?
Вот я никак не могла решить в данный момент — смеяться мне или плакать? И что вообще делают в такой ситуации? Вроде бы у меня должен быть престиж, но, похоже, ребятишки о нем понятия не имеют. Значит, нужно его до них донести. А как?
Мда–а–а, как там несут такое в массы Императоры, я не ведаю, а вот как доносят охранницы и разозленные женщины — это я запросто!
— Ну, красавцы, — прищурилась я, нехорошо улыбнувшись. — Будем считать, что вы сами напросились! — и закрутила в руках луч солнечного света, потянувшись к внутреннему потенциалу. С каждым разом им становилось пользоваться все легче и легче.
И мы поскакали к кабинету герцога. Вернее, не так — гвардия поскакала, подгоняемая жгучими ударами в пятые точки, а я вальяжно пошла следом.
— «Папа, — решила я попытать счастья, — если ты меня слышишь, отзовись!»
— «Что случилось, Элли? — мгновенно отозвался родитель. — Все в порядке? Я тут с твоей мамой выясняю наше совместное будущее…»
— «Да бог с ними», — вздохнула я и быстренько пересказала последние события. Выслушала красноречивый, но нецензурный ответ, который обещал всем обидчикам единственной дочери извращенный секс со флорой и фауной всей галактики.
— «Я сейчас появлюсь, — сообщил мне отец в конце своей замысловатой тирады. — Хочу посмотреть на этого лорда–смертника!»
— «Пап, — страдальчески сморщилась я, не забывая подстегивать своих провожатых, — не порть мне репутацию, пожалуйста. Мне уже двадцать пять, а я, выходит, везде хожу с отцом?»
— «Элли, — рявкнул Ахаз, — тебе еще всего двадцать пять! И я появлюсь через пять минут, только с твоей мамой попрощаюсь. Кстати, тебе от нее привет, она просит тепло одеваться, не мочить ноги и окружающих, а также помнить, что ты девушка и не бить сразу в пах… — Он помолчал и потрясенно спросил: — А ты всегда так здороваешься?»
— «Только с особо важными персонами, — заверила я его. — И лучше присмотри за Ингваром, пока я буду встречаться с такой персоной. Если что, я тебя позову — добьешь. Обещаю!»
В ответ папа мне поведал родословную этого герцога в таких подробностях, которых нет ни в одном геральдическом справочнике, гарантирую. Думаю, что даже в порно–журнале их тоже нет. Очень уж замысловато.
Напоследок родитель завернул крутейшее пожелание на пару минут. Смысл от меня ускользнул из–за кучи подробностей, но, думаю, на нормальный язык, не принятый в высоких дипломатических кругах, это переводилось как: «Не расслабляй булки». На том пока и расстались.
И как раз вовремя, потому что мы прибыли. Вот в кои–то веки я куда–то вошла, как истинная Императрица! Собственно, вошла–то я нормально, но мужики впереди просто стелились, как голубая ковровая дорожка. Вообще–то мог и в красное свою гвардию обрядить для пущего правдоподобия. Жмот!
— Вы хотели меня видеть? — спокойным рыком полюбопытствовала я у местного вице–императора, восседавшего в кресле. И снова соврала. Он уже не восседал, а изумленно поднимался мне навстречу.
— Ваше величество, — выдохнул Тсари, расширенными глазами разглядывая, как я сворачиваю солнечный хлыст, — разве я мог что–то хотеть по отношению к вам?
Люблю умных, но не люблю наглых. А умных и наглых вообще не перевариваю. Лайон исключение — он мой друг! И нет, я не собралась есть этого гада. Зачем? Когда можно разжевать и выплюнуть?
— То есть, — изогнула я бровь, отодвигая его от кресла и усаживаясь в него сама, скромно уложив хлыст на колени, — вы просто так меня потревожили, от нечего делать? Или это ваша стража самоуправничает? — Укоризненно покачала головой: — Это у заместителя Императора такое разгильдяйство в почете?
И попробуй теперь мне что–то скажи! Здесь ответы и «да» и «нет» одинаково криминальны. Прикольнее этого только вопрос: «Вы уже перестали пить тукайскую самогонку по утрам?»
— Да нет, — выпалил молодой парень с кирпично–красными волосами и такими же яркими ресницами. — В смысле, я не хотел, — он вдруг улыбнулся открытой детской улыбкой, — а лишь надеялся на нашу встречу…
— Если по расхожей истине, — вперила я в него свой взгляд, — надежда умирает последней, то вы явно будете перед ней. Думаю, в этом случае мы не будем пропускать даму вперед, верно?
— Ваше величество, — склонился предо мной Тсари, до которого все же кое–что дошло, и он не стал выдрючиваться, — я приношу свои искренние извинения за причиненные неудоб…
Мой хлыст стал разворачиваться сам собой, клубясь мелкими протуберанцами. Я сделала вид, что в этом совсем нет моего участия.
— … За причиненную грубость, — исправился герцог, бдительно следя за моим оружием. Он же не знал, что я таких игрушек могу создать столько, сколько хватит энергии, то есть сотни. — И непочтение. Это моя вина, — склонил он огненную голову.
— Ладно, — фыркнула я, ни капли ему не поверив, но не желая терять времени даром. — Давайте сразу приступим к делу. Так по какому поводу вы оказали мне такое непочтение?
— Ваше величество! — подошел к столу Тсари, начиная перебирать бумаги. — Не буду ходить вокруг да около, — он поднял на меня взгляд и лучезарно улыбнулся: — Вы умны, поэтому я буду говорить открытым текстом…
— Главное, чтобы не закрытым ртом, —
