Травница - Хизер Моррисон-Тейпли
Все засмеялись и подняли бокалы.
– Как ни прискорбно, но мне пора, – сказал Джеймс, когда на часах пробило девять. – Бедная миссис Инскип тоже хочет домой. Она и так любезно согласилась посидеть с Беа допоздна, хотя я даже не предупредил ее заранее.
– Понимаю, мне тоже нужно уложить Томми. Уже поздно, – с улыбкой, которая держалась на ее лице весь вечер, проговорила Иден.
– Как приятно видеть вас обоих и знать, что ты, Иден, вернулась навсегда! – Питер крепко ее обнял и дружески похлопал Джеймса по спине.
– Всем хорошего вечера. – Сьюзан поцеловала Иден и Джеймса в щеку.
Они прошли к своим машинам, Джеймс посадил Томми на заднее сиденье и поцеловал Иден.
– Боже, как я рад, что ты вернулась.
Иден улыбнулась.
Она привезла Томми в коттедж, уложила его в постель и, абсолютно измотанная, уснула, и ей снился Бартон-Хит. Она увидела миссис Уэлш – старушка улыбалась и пила травяной чай, что кружился и сиял в стеклянной чашке.
Миссис Уэлш сказала серьезно:
– Тебе нужно показаться врачу, милая.
Потом ей приснился Томми, он ехал верхом на огромном слоне. Затем Джеймс – он стоял у развалин церкви в лесу. А после и Беатрис: она внезапно появилась у руин на том месте, где сейчас росли сорняки и травы, а когда-то был сад. Она посмотрела на травы и цветы, дотронулась до мертвых стеблей, и те вдруг ожили под ее пальцами, стали свежими и сочными.
И под конец она увидела стену с портретами в доме миссис Уэлш. Все целители, от Средних веков до миссис Уэлш и самой Иден, а затем и еще один портрет. Знакомое лицо, которое Иден не могла распознать.
Вздрогнув, она проснулась в своей комнате; в доме было тихо, и сон улетучился.
На следующее утро она позвонила Дженнифер из социальной службы и сказала, что готова оформить документы на усыновление. Она никогда не думала, что станет матерью именно так, и еще год назад не решилась бы себе такое представить, а теперь знала, что иначе и быть не могло. Ей было предначертано стать матерью именно таким образом.
Теперь она видела все отчетливо, и знала, что любит Томми так сильно, как любила бы родного ребенка. И, казалось, он отвечал ей взаимностью.
Иден с легкостью вернулась к своим делам: писала, каждый день ходила в коттедж с голубой дверью, чтобы раздавать травы и чаи больным жителям деревни, но теперь уже самостоятельно, без помощи миссис Уэлш.
– Здравствуйте, миссис Уэлш. Как у вас дела? – каждый раз заходя в дом, спрашивала она, совершенно уверенная в том, что душа хозяйки здесь, наблюдает за ней и улыбается своей особенной «знающей» улыбкой. Иден дотрагивалась до подаренного ей медальона и говорила со старушкой.
И когда работала, она тоже говорила с миссис Уэлш:
– Я думаю, надо приготовить мятные настойки к сезону летних простуд. – Или: – Думаю, надо добавить ревень в чай мистера Джонса. У него, наверное, болит живот из-за запора.
И она ощущала невидимое присутствие миссис Уэлш, которая соглашалась с решениями Иден.
Днем она ходила на долгие прогулки с Томми и Велли, энергия которых казалась неиссякаемой. Но сама Иден постоянно чувствовала себя усталой. За короткий период времени в ее жизни произошло столько перемен, что она позволила себе отдыхать почаще. Она чувствовала облегчение, что наконец приняла все необходимые решения. Увиделась с Робертом, съездила в Нью-Йорк, и много чего еще.
И то, что они с Джеймсом часто занимались любовью допоздна, у него или у Иден дома, пока дети крепко спали, тоже не прибавляло ей сил. Но она надеялась, что постоянная усталость долго не продлится, ведь пришло лето, всем хотелось чаще бывать на свежем воздухе, и в сутках не хватало часов, чтобы успеть все, что Иден так полюбила делать в своей новой жизни.
Как-то раз перед каникулами, пока Томми был в школе, Иден поехала к развалинам в лесу. Стоял прекрасный солнечный день, и по дороге к поляне она вспомнила, что когда последний раз была здесь, в ее душе и вокруг бушевала буря. Теперь казалось, что все осталось в далеком прошлом.
Она подошла к часовне и нашла огарки свечей и тот крест, что однажды смастерила. Иден купила новую белую свечу, которую поставила на импровизированный алтарь. Еще она принесла семена, чтобы рассыпать их для птиц. Она сидела в тишине и покое.
И вдруг она почувствовала покалывание и услышала жужжание, по которым она так скучала и которые стали важной частью ее жизни.
Перед ней возникла миссис Уэлш словно живая. Иден подскочила.
– Миссис Уэлш! – воскликнула она, но поборола желание подбежать и обнять старушку, зная, что та была здесь не в физическом теле.
– Привет, милая, – ответило видение как обычно спокойным и утешительным тоном.
– Я так по вам скучала. – По щекам Иден заструились слезы.
– Но ты не должна скучать, милая, – промолвила миссис Уэлш. – Я всегда с тобой. Я всегда здесь, милая. И я знаю, что ты это чувствуешь.
– Да, все так. Я знаю, что вы со мной дома.
– Я так рада, что ты нашла свое «знание» и вернулась домой, – продолжала миссис Уэлш. – Я и правда не представляла, какое же решение ты примешь.
– После вашей смерти все во мне смешалось. На самом деле я приходила сюда, но мне никто не помог, я не получила «знание», ответом мне была лишь тишина. Я ощутила, что, когда мне больше всего нужна была помощь, я осталась одна. Почему так? – Иден надеялась на мудрость миссис Уэлш.
– Не все написано наперед, милая. Мы знали, почему ты здесь, но тебе пришлось самой принять решения, которые тебе никто не подсказывал. Иначе ты бы в них сомневалась. Но когда к тебе изнутри пришло «знание», ты уже никогда не будешь сомневаться. – Они помолчали, улыбаясь
