Травница - Хизер Моррисон-Тейпли

Иден помотала головой, но когда она вернулась к развалинам, то увидела монашку так отчетливо, словно та и правда стояла прямо перед ней.

Монашка выглядела доброй и благородной женщиной, улыбнувшись, она обратилась к Иден:

– Добро пожаловать домой, сестра.

Монашка развернулась и пошла к лесу, медленно растворяясь в воздухе, исчезая на подходе к деревьям.

Иден испуганно огляделась. Никого больше здесь не было. Джеймс пошел к древнему кладбищу, он разглядывал надгробия и выглядел расслабленным и беззаботным. Он явно не говорил ни с какой монашкой из прошлого.

«Добро пожаловать домой, сестра? – повторила Иден со смесью страха и досады. – И что это значит? Сестра – это сестра по крови? Или это монашеское обращение ко всем женщинам? Да что здесь происходит? Это просто игра воображения».

Она подошла к Джеймсу, но вдруг ощутила то самое знание. Нет, это не игра воображения. И Бартон-Хит, и эта церковь. А может, она не была здесь раньше, и ей было предначертано быть здесь сейчас. Хотя какая разница.

– Все верно, – прозвучал голос в ее голове и снаружи над ухом одновременно. – Ты сейчас здесь, и только это имеет значение. Ты дома.

Она не знала, действительно ли она все это слышала, видела, ощущала, воображала или все вышеперечисленное действительно было. И когда она разрешила себе ощутить гостеприимство этих мест, она перестала досадовать.

– Спасибо, – мягко молвила она, улыбнувшись пустоте.

Они с Джеймсом еще немного прогулялись по поляне и вокруг церкви, пока не пришло время возвращаться назад, чтобы наложить швы лабрадору и забрать Томми из школы.

На обратном пути Джеймс снова ее поцеловал.

– Когда мы увидимся?

– В выходные? – предложила Иден. – Мама приедет в Бартон-Хит на Рождество. Она прилетит в конце недели.

– О, это хорошо, – произнес Джеймс.

– Да, не могу дождаться. К тому же через несколько дней после знакомства мамы и Томми я смогу оставить его ей на вечер, и мы наконец сможем поехать и спокойно поужинать.

– Я тоже об этом подумал. Мне уже нравится твоя мама, – улыбнулся он.

Они вернулись к машине, держась за руки, а потом снова поцеловались, и на этот раз поцелуй продлился дольше. Иден прижалась спиной к машине, а Джеймс прижался к Иден. Их поцелуй был более игривым, словно они оба немного расслабились, изучив друг друга. Они чувствовали себя как пара подростков и улыбались всю обратную дорогу.

Глава 13

До Рождества оставалась еще неделя. Бартон-Хит казался картинкой с открытки: на заборах и под крышами развешены белые или разноцветные гирлянды, кое-где огоньками опутаны стволы и голые ветви деревьев, и с наступлением темноты все выглядело очень красиво.

Ньюмаркет был украшен еще больше. Иден поехала в город с Томми на рождественский шопинг, и они с нетерпением дожидались шести часов вечера, когда наконец смогут встретить мать Иден, прибывающую на поезде из Лондона. Иден была уверена, что это будет лучшее Рождество за последние годы. Она уже рассказала матери о Томми, и, пытаясь скрыть удивление в голосе, Сьюзан ответила, что взять мальчика себе было хорошей идеей. Иден полагала, что мать хочет увидеться лично, чтобы спросить, о чем дочь, черт возьми, вообще думала.

В самой старой части Ньюмаркета на извилистых улочках с выложенными булыжником мостовыми стояли старинные дома; некоторые со скошенными неровными стенами, они лепились к соседним зданиям и словно были втиснуты туда случайно. Удивительно, но они сохранились спустя столько лет. Окна со шпросами[1] светились мягким светом в рано наступившей тьме. Выставленные в витринах игрушки, роскошные праздничные блюда, винные бутылки, блестящая мишура… – все играло и переливалось, заставляя Томми и Иден льнуть к стеклу, а порой и зайти внутрь магазина, чтобы посмотреть, что ожидает их внутри.

– Ого, ты только взгляни! – Глаза Томми стали размером с чайные блюдца. Он показал на витрину лавки зеленщика. Кажется, он указывал на гигантский ананас.

– Что там, Томми? Ананас? – повернулась к нему Иден.

– Ага. Ты глянь! Будто мы в тропиках!

– Ты никогда не ел ананасы?

– Нет. В смысле – ел разок в школе, из жестяной банки. Было вкусно. Свежий не ел. Только видел на картинках, а сам не пробовал.

– Что ж, мы немедленно исправим эту оплошность! – заявила Иден.

Они вошли в лавку, а через три минуты вышли – Томми с гордостью тащил в руках огромный ананас.

Без десяти шесть Иден с несколькими тяжелыми пакетами, что были набиты едой, винными бутылками и подарками, в сопровождении Томми и его ананаса дошли до машины, сгрузили покупки в багажник и поехали на станцию. Они стояли на платформе, скрестив руки на груди в попытках защититься от пронизывающего ветра. Наконец они увидели поезд. Иден вглядывалась в лица всех выходящих из поезда пассажиров и наконец заметила знакомый силуэт.

Мужчину она сразу не узнала, а потом поняла, что это Питер Пинли-Смит. Он сошел с лесенки вагона и повернулся к дверям, чтобы подать руку спускающейся женщине. Это была ее мать.

– Мама! – закричала Иден и замахала руками.

Сьюзан расплылась в улыбке, и они бросились друг другу в объятия.

Лорд Пинли-Смит подхватил чемоданы и заплатил носильщику, чтобы тот отнес багаж в машину, а сам поспешил к Иден, Сьюзан и Томми. Они с Иден обнялись.

– Я так рада видеть вас снова! – искренне призналась она. Питер протянул Томми руку для пожатия, приветствуя его как взрослого.

Томми выпрямил спину и, пожимая Питеру руку, сделал до смешного серьезное лицо.

– Очень рад знакомству, Томми, – сказал лорд Пинли-Смит. – Я наслышан о вас, молодой человек.

– Спасибо, сэр, – ответил Томми.

– Зови меня мистер Пинли-Смит, милый мой мальчик. Все эти «сэры» – просто чепуха, – проговорил Питер с такой мальчишеской улыбкой, что Томми тут же и сам заулыбался и заметно расслабился.

– Я не знала, что вы тоже приедете на поезде, – обратилась к Питеру Иден. – Вы встречали маму в аэропорту в Лондоне?

Сьюзан и Питер переглянулись и улыбнулись озорной улыбкой.

– Не совсем, – изрек Питер туманно. – Давайте поедем домой, а то совсем замерзнем, и там мы тебе все расскажем.

Иден была заинтригована; вся процессия двинулась к машине, они втиснулись в салон и поехали домой. По приезде Питер настоял, чтобы вещи Сьюзан остались лежать в багажнике, заверив, что заберет их потом.

– Ладно, присаживайтесь, – предложила Иден, разжигая огонь в камине. – Я принесу бутылку вина и что-нибудь пожевать, а вы мне расскажете обо всем, что случилось!

Она прошла на